Сонник Инверсанта
Шрифт:
– Спокойно, Адмирал, спокойно! – я успокаивающе коснулся его плеча. – Никаких «добить»! Война кончена, и наше вторжение отныне переименовывается в миссию спасения.
– Виноват, Ваше Величество? – в глазах Адмирала мелькнуло непонимание.
– Все очень просто, господин Корнелиус. Никто никого не добивает, поскольку в этом нет никакой нужды. Ванессия деморализована, это ясно. Армии у них практически нет, столица и правительственные учреждения в руинах, а потому им нужно оказать экстренную помощь.
– Но ведь мы… Мы же находимся с ними в состоянии войны!
– Кто вам это сказал? – я улыбнулся. – Насколько я знаю, мы им войны
– Но ведь они готовились! Вон сколько сил согнали к границе. Мы их просто упредили – всего-то на полдня.
– Именно это и дает нам право из оккупантов превратиться в спасателей.
– Черт подери! А ведь и впрямь может быть отличным ходом… – какое-то время Адмирал Корнелиус потрясенно молчал. Когда он снова заговорил, голос его звенел от возбуждения. – Ваше Величество, вы гений! Конечно же, именно так! Почему я не сообразил сразу… Миссия спасения, продукты голодающим, восстановление столицы. И ни одна тварь не упрекнет нас теперь в том, что мы появились здесь. Господи! Да ванессийцы просто забросают нас цветами!
– Вот именно, дорогие мои. Цветами, но никак не гранатами. – Я подмигнул ошеломленному Пантагрю. – О происшедшем в ущелье не должен знать никто, это, надеюсь, ясно? Вот и проследите за этим. Приготовьте обращения к мировому сообществу, к артам и Ванессийскому народу. Задействуйте Визирей, ведающих строительством. Словом, не мне вас учить. Вам, Пантагрю, пожалуй, лучше распорядиться об этом прямо сейчас.
– Слушаюсь, Ваше Величество! – советник проворно соскользнул с брони, юрко бросился к подвижной радиостанции.
Проводив его затуманенным взором, Адмирал порывисто стиснул кулак.
– Уже через неделю Ванессия будет нашей!
– Не увлекайтесь, мой друг, – я снова похлопал его по плечу. – Главное – никаких эксцессов и никаких вольностей с гражданским населением. Мы только оказываем братскую помощь ваннам. Помощь – и ничего более! И позаботьтесь о том, чтобы новости об ужасах землетрясения грамотно отразили в средствах массовой информации. Единственная статья секретности – это события в ущелье.
– Понял, Ваше Величество! Сегодня же выставим здесь полк оцепления.
– Батальон, – поправил я его. – Хватит и одного батальона…
Кто-то знакомо кашлянул за спиной.
– Мда… Этого я от тебя, признаться, не ожидал. Значит, не зря я приволок сюда коньяк…
Я обернулся. Димка Павловский не шутил. Сидя на танковой броне, он и впрямь извлек бутыль коньяка и три алюминиевых посудины.
– Поздравляю, Ваше Величество! – он протянул нам с Адмиралом кружки. – Теперь я знаю, зачем ты пригласил сюда хроникеров. Победа одним-единственным выстрелом – это действительно нечто! Но с другой стороны ты сам запечатлел то, что собираешься теперь строго засекретить.
– Верно. – Я кивнул. – Но я не знал ничего о том, что последствия выстрела окажутся столь сокрушающими. Хроника требовалась прежде всего для моего собственного народа. Я говорю сейчас об Артемии.
– Но рано или поздно ванны тоже могут об этом узнать.
– Значит, придется им узнать и об армии вторжения. Мы защищались, разве не так.
– Так-то оно так, но роковой выстрел произвел ты. А это, согласись, в каком-то роде может скомпрометировать тебя.
– И это не столь уж страшно. – Легко согласился я. – Когда придет время смены власти, этот факт также вынырнет из общей копилки. И наверняка поможет тому, кто нацелится на мое место.
– Вот как? –
– Уже, Димочка! Уже! Ты ведь знаешь, как я не люблю власть и все то, что с нею связано. А потому, боюсь, надолго меня не хватит.
Дмитрий выглядел настолько ошарашенным, что временно образ его увял, уступив прежнему седобородому старичку Звездочету.
– Мда… Ты не перестаешь меня поражать. – Пробурчал он. Неловко подняв свою кружку. Обернулся к Адмиралу.
– Ну, что? За победный выстрел?
– С удовольствием! – Адмирал Корнелиус энергично поднял свою кружку. – За такое действительно не грех выпить.
– Наверное… – я задумчиво покачал головой. – Хотя грех это или не грех, сказать сложно.
– Да ну? – Павловский позволил себе скептически улыбнуться.
– Я говорю правду. Видишь ли, Димон, всю жизнь я мечтал быть удачливым и взрывным Роммелем, а пребываю в шкуре осторожного Паулюса.
– И кто же из них сегодня поработал?
– Наверное, оба сразу.
– Интересные примеры! – Павловский фыркнул. – А почему, скажем, не Годунов или не Кутузов?
– Потому, Дима, что это персонажи скользкие и неоднозначные… – Я вздохнул. – Если уж выбирать из наших, то я бы выбрал генерала Скобелева. А еще лучше князя Багратиона.
– Значит, за победу? – нетерпеливо тряхнул своей кружкой Адмирал Корнелиус. Наших речей он явно не понимал, а потому нервничал.
– За грозу! – Уточнил я и залпом опрокинул в себя обжигающий алкоголь.
Гром не грянул, однако дождь действительно полил. Сначала он накрапывал нервно и неуверенно, но аппетит приходит во время еды, и минут через десять дождь хлынул по-настоящему. Мы не стали прятаться в танк и зачарованно следили за буйством стихии. Щедрые струи омывали раскаленную броню, перекрашивали в черный глянец свежие срезы скал. Горячая земля тут же обращала воду в пар, негодующе возвращала небу, отчего ущелье прямо на глазах заволакивало призрачным туманом. Это я тоже когда-то уже видел, что лишний раз подтверждало мощь однажды прописанного фатума. Некто спрограммировал все случившееся заранее, и одним из элементов этой программы была моя скромная персона. Раньше я наверняка бы обиделся, теперь от обиды спасал щит житейской мудрости. Счастья от осознания себя марионеткой я не ощущал, но и гнева не чувствовал тоже. Я был тем, кем и должен был быть, и главным, пожалуй, во всем этом являлось то, что я просто БЫЛ. Проще простого меня могли стереть из программы, ввергнув в пучину забвения и небытия, но меня оживили – более того снабдили одной из ключевых ролей, а потому поводов для ворчания и обид я не видел.
Дождь лил все сильнее, всполохи молний терзали небеса, наотмашь стегали по земле. Слушая раскаты грома, я чувствовал, как меня оставляют последние сомнения. Становилось ясно, что операция «Гроза» действительно началась…
Глава 2 Запятая посреди…
Этим вечером, отдав последние указания Адмиралу, я остановился на постой у местного фермера. Этот тип сразу меня заинтриговал. Тарас Зубатов вышел к нам сам – с огромным караваем хлеба в руках и традиционной пуговкой солонки наверху. Кроме того, под мышкой он держал банку соленых огурцов, а из кармана его широченных штанов торчало горлышко литровой бутыли. Хитроватая физиономия фермера лучилась азиатской улыбкой, в глазах не угадывалось ни малейшего испуга. Именно это нас и подкупило.