Соня в царстве дива

предположительно Л. Кэррол, перевод А.И.Мамонтова

Все это время Соня следила за происходившим, глядя зайцу через плечо.

„Престранные у вас часы", говорит она, „показывают не час, а число!"

„Твои разве показывают год?"

„Конечно нет", отвечаетСоня. „Год идет так долго, что часы не нуж...."

„Ну, вот видишь, кто прав?" резко прервал ее Илюшка.

Соня совсем растерялась мыслями: она ли не понимает, что говорит Илюшка, а говорит он по-русски; или он говорит безтолково? — ничего не разберет.

„Я что-то вас не понимаю?" как можно учтивее спрашивает Соня.

„Опять

Мишенка храпит", говорит Илюшка, и капнул ему горячим чаем на нос.

Мишенька толко тряхнул головой и, не открывая глаз, промычал: „так, так, разумеется, и я тоже хотел сказать...."

„А загадку разгадала?"

„Нет, никак не могу, скажите разгадку", отвечает Соня.

,.А я почем знаю?"

„И я не знаю", сказал заяц.

„Лучше было бы нам и не тратить времени над такими глупостями", говорит раздосадованная Соня.

„Не тратить времени!" насмешливо повторил Илюшка. „Ты не говорила бы так легкомысленно, если бы была знакома с временем. Ведь времени, небось, не знаешь!" Тут Илюшка значительно поднял палец кверх.

„Я ничего не понимаю", говорит Соня.

„Где ж тебе, Гнеденькая! Ты, видно, не пряха, не ткаха!" с презрением мотнул на нее головой Илюшка. „Ты должно быть никогда н не имела дела с временем?"

„Очень может быть", уклончиво говорит Соня, боясь, что ее опять поднимут на смех.

„Вот, за уроками разве: мне, признаться, иной раз с временем просто беда—тянется, тянется и конца ему нет - уж я сижу, сижу.... А то в праздник нечего делать бывает,—опять время тянется. Вот тут уж я с ним ужасно бьюсь!"

„Ха-ха-ха! Бьешься! Ну, оно и понятно, что ты с временем не в ладу, коли с ним дерешься. Это дело дрянь! А была бы ты с ним в ладах, какое бы тебе было от него угождение! Сама посуди: примерно, девять часов утра, пора тебе за уроки, а ты только шепнула ему на ухо: не успела оглянуться, уже и стрелки переведены,—глядь, не 9 часов, а половина втораго: обедать пора!”

,,И как бы пора-то!'- заворчал заяц.

„Это, конечно, было бы славно!" призадумавшись, сказала Соня. „Одно только не совсем ладно: ну, а как я бы еще не проголодалась к этому времени?"

„Э, пустяки! Время сколько угодно продержит стрелки на половине втораго'.

„А вы разве так делаете"? спросила Соня.

„Ни-ни-ни"! замотал Илюшка головой. „С прошлаго марта...”

„Не поговорить ли о чем другом," зевая, вмешался тут заяц. „Мне-таки этот разговор, признаться, куда как надоел. Не мешало бы этой ученой барышне разсказать нам сказку".

„Ах, право я ни одной не знаю!” поторопилась Соня отказаться: очень не понравилось ей такое предложение.

„Так пусть Мишенька разскажет», закричали оба. „Эй, Соня, будет тебе cпать"! И пошли его с обеих сторон трепать, щипать, покуда не добудились.

„Я вовсе не спал", прохрипел Мишенька, едва продирая глаза. „Все слышал, о чем вы, ребята, толковали...'

„Раскажи сказку”, перебил его заяц.

„ Ах, да, пожалуйста, разскажите сказку", просит

Соня.

„Да проворней начинай, а то, гляди, опять заснешь", кричит Илюшка.

„Жили-были три сестрицы”-, заторопился Мишенька, „и звали их Сашей, ІІашей и Дашей; и жили оне в дремучем лесу, под ключом”-....

„Как это под ключом? Кто их запер?”- в недоумении спрашивает Соня.

„Никто. И сидели оне в дремучем лесу под ключом”-....

„А что оне там кушали'- Соня, надо заметить, вообще очень интересовалась едой и питьем.

„Дрему", без запинки отвечает Мишенька.

„Ах, что вы"! живо вступилась Соня. „Дрема цветок- дрему не едят! оне бы заболели от него'"'".

„Ну, да, оне и заболели, сильно даже хворали, чуть ие умерли, а там ничего, поправились,—хворость, знаете, хворостом выбили."

„Я право не понимаю, что вы такое говорите? Это выходит сказка совсем ни на что не похожая!'

„Так вы бы не слушали,”- напустился на нее Илюшка. „Хотите еще чаю!"" „Еще!” обиженно огрызлась Соня. „Довольно странно предлагать еще, когда я еще не пила!"!

„Я и спрашиваю вас - все ли еще хотите чаю?"

Соня разобидилась, вышла изо стола и пошла к двери. Мишенька тотчас заснул, а те двое не обратили на нее никакого внимания. Еще досаднее стало Соне: она, признаться, ожидала, что попросят ее воротиться. Но им было не до того; оглянувшись на них в последний раз, Соня видит: Илюшка с зайцем, оба изо всех сил хлопочат окунуть Мишеньку мордой в чайник!

„Ноги моей здесь никогда не будет— это верно” говорит Соня, пробираясь лесом. „Так глупо я в жизни еще никогда не проводила времени!'

Идет Соня лесом, видит перед собою дерево; в дереве дверка,и ведет дверка прямо в дерево. Штука странная, но Соне не привыкать стать к странностям! Не задумавшись, она отпирает дверку, входит в дерево. Что это? Куда она попала? Глядит, опять прежняя, длинная зала; на прежнем месте стоит хрустальный столик; на столике золотой ключик.

„Погоди", думает Соня, „теперь я распоряжусь умнее". Сперва взяла со стола ключик, потом отперла им дверку, выходящую в сад, и тогда только, вынув из кармана кусочек гриба, лежавший у нея в запасе, стала грызть его помаленьку, осторожно, покуда не довела себя до уровня дверки.

Какова была радость Сони, когда, пробравшись корридорчиком, она вышла, наконец, в чудесный сад, где пышно цвела и благоухала бездна ярких цветов, где искрились и били светлые, прохладные фонтаны!

Игра в крокет

В саду, у самаго входа, высоко подымадся огромный куст, весь усыпанный белыми розами в полном цвету. Около иего трое садовников с кистями в руках усердно хлопотали, закрашивая белыя розы в красный цвет. Эта затея удивила Соню. „Престранную они придумалн штуку”, думает Соня, и подошла поближе, на них посмотреть. Слышит, один говорит: „эй, Пятерка, берегись, всего меня обрызгал краской!"