СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ
Шрифт:
— Последняя оценка населения Галактики, — ответил Пелорат, — что-то около двадцати квадриллионов, и, возможно, она занижена. Этого, конечно, достаточно.
— Как знать…
— Но психоистория действительно работает, Голан. Что бы вы ни говорили, она работает.
— А второй принцип, — сказал Тревиц, — состоит в том, что люди не должны знать о психоистории, потому что это знание искажает их реакции… Но на самом деле люди знают о психоистории.
— Люди знают только о том, что она существует, старина. Это не в счет. Второй принцип требует, чтобы люди не
— И вся психоистория разработана на основе только этих двух принципов. Трудно поверить.
— Не только, — возразил Пелорат. — Есть еще усовершенствованная математическая техника для сложных статистических расчетов. По общепринятой версии Хари Селдон создал психоисторию, взяв за образец кинетическую теорию газов. Молекулы газа движутся хаотически, и мы не можем рассчитать движение отдельных молекул; тем не менее, пользуясь статистическими данными, мы можем определить законы, управляющие поведением газа, с высокой точностью. Аналогичным образом Селдон намеревался рассчитать общее поведение человеческих масс. Хотя поведение отдельных людей так рассчитать нельзя.
— Но люди не атомы.
— Верно, — сказал Пелорат. — Человек имеет разум, поведение человека настолько сложно, что производит впечатление свободного волеизъявления. Как с этим справился Селдон, я не понимаю и вряд ли понял бы, если бы кто-нибудь попытался мне объяснить. Но он это сделал.
— И все это зависит, — сказал Тревиц, — от людей, которые одновременно многочисленны и не осведомлены. Не кажется ли вам, что для возведения колоссальной математической постройки это довольно зыбкий фундамент? Если в действительности эти требования не выполняются, все рушится.
— Но, поскольку План не рухнул…
— Или, если требования не то чтобы неверны, а просто слабее, чем предполагалось, План может проработать несколько веков, а потом, достигнув какого-то кризиса, рухнуть. Как это случилось однажды при Муле… Или: что, если существует третий принцип?
— Какой еще третий принцип? — слегка нахмурился Пелорат.
— Не знаю, — сказал Тревиц. — Доказательство может быть логичным и изящным и все же содержать неявную неточность. Может быть, третий принцип — что-то настолько простое и обычное, что никому не пришло в голову упоминать о нем.
— Если предположение настолько очевидно, оно должно быть достоверным.
— Если бы вы так же хорошо знали историю науки, Янов, сказал Тревиц, — как вы знаете просто историю, вы бы знали, насколько это неверно… Но я вижу, что мы уже в окрестностях звезды Запретной планеты.
В центре экрана сияла звезда, настолько яркая, что экран автоматически отфильтровал свет, и остальные звезды на экране стали не видны.
Удобства для личной гигиены на борту "Далекой Звезды" были компактными, использование воды ограничивалось в разумных пределах, чтобы не перегружать систему регенерации. Пелорат
Но, несмотря на это, Блисс всегда выглядела свежей, ее темные волосы блестели, а ногти сверкали.
Она вошла в пилотскую кабину со словами:
— Вот вы где!
Тревиц поднял глаза и ответил:
— Ничего удивительного. Вряд ли мы вышли бы из корабля. Вы нашли бы нас за тридцать секунд, даже если бы не могли обнаружить ментально.
— Это выражение, — сказала Блисс, — только форма приветствия, и вы знаете, что не должны воспринимать его буквально. Где мы?… и не отвечайте: "В пилотской каюте".
— Дорогая, — сказал Пелорат, протянув к ней руку, — мы находимся во внешней области планетной системы Запретной планеты.
Она подошла к нему и положила руку ему на плечо, а Пелорат обнял ее за талию.
— Не очень-то она запретная, — сказала Блисс. — Нас ничто не остановило.
— Она Запретная только потому, — сказал Тревиц, — что Компореллон и другие планеты второй волны колонизации прекратили контакты с планетами первой волны колонизации, с планетами космитов. Если мы не чувствуем себя связанными этими обстоятельствами, что может нас остановить?
— Если космиты уцелели, они тоже могли изолироваться от второй волны колонизации. Нельзя утверждать, что они не против нашего вторжения, только потому, что мы не прочь к ним вторгнуться.
— Да, — возразил Тревиц. — Но только если они существуют. Пока что мы еще не узнали, существуют ли их планеты. Я вижу только обычные газовые гиганты, два из них совсем небольшие.
— Но, — поспешно вставил Пелорат, — это еще ничего не значит. Обитаемая планета должна быть намного меньше и ближе к солнцу. На этом расстоянии в блеске солнца ее трудно различить. Чтобы обнаружить пригодную для обитания планету, нам нужно совершить микро-Прыжок внутрь системы. — Все это Пелорат говорил гордо, тоном опытного космического путешественника.
— Почему же мы не движемся? — спросила Блисс.
— Не так быстро, — ответил Тревиц. — Сейчас компьютер проверяет, нет ли признаков искусственных сооружений. Мы будем продвигаться внутрь шаг за шагом и после каждого шага проверяться. Если понадобится, сделаем десяток шагов. Я бы не хотел попасться, как мы попались, приближаясь к Гее. Помните, Янов?
— Я согласен хоть каждый день попадаться в такие ловушки, сказал Пелорат. — Геянская ловушка принесла мне Блисс. — И Пелорат с нежностью посмотрел на нее.
— Вы мечтаете каждый день получать по новой Блисс? улыбнулся Тревиц.
Пелорат обиделся, а Блисс сказала с ноткой раздражения:
— Мой добрый мальчик или как вас там называет Пел. Вы можете продвигаться и быстрее. Пока я с вами, вы не попадете в ловушку.
— Могущество Геи?
— Я действительно могу обнаруживать другие разумы.
— Вы уверены, что вам хватит сил, Блисс? Я так понял, что вам приходится тратить много энергии на контакт с Геей и надо много спать… Насколько можно полагаться на ваши силы на таком удалении от Геи?