СООБЩЕСТВО НА КРАЮ
Шрифт:
Возможно, вы захотите отомстить мне за то, что я арестовала и выслала вас. Я прошу вас вспомнить, что я сделала это ради блага Федерации Сообщества. Но даже если я ошиблась или безжалостно действовала в своих интересах, вспомните, что это сделала я, а не Федерация. Не уничтожайте всю Федерацию за то, что сделала одна я. Вспомните, что вы член Сообщества и человек, что вы не желаете быть цифрой в планах бесчувственных математиков Трантора или менее, чем цифрой, в галактической мешанине живого и неживого. Вы хотите, чтобы вы сами, ваши наследники, ваши соплеменники-люди были независимыми, обладающими
Эти двое убеждают вас, что наша Империя приведет к несчастьям и кровопролитию, но это не обязательно, и случится так или нет, зависит от нашего свободного выбора. Мы можем обойтись без этого. И в любом случае лучше потерпеть поражение, обладая свободной волей, чем жить в бессмысленной безопасности, подобно зубчику в шестеренке. Подумайте, что сейчас вас просят принять решение в качестве человека, обладающего свободной волей. Эти твари на Гее даже решения не способны принять сами, поскольку их техника им не позволяет этого. Они зависят от вас и готовы уничтожить себя, если вы этого потребуете. Неужели вы хотите довести до такого состояния всю Галактику?
— Не знаю, — сказал Тревиц, — есть ли у меня свободная воля, Мэр. Возможно, на мой разум повлияли, чтобы я выбрал желательный ответ.
— Ваш разум в полной неприкосновенности, — сказала Нови. — Если бы мы могли заставить себя повлиять на ваш разум, не понадобилась бы эта встреча. Будь мы столь беспринципны, мы бы легко проделали все, что нам удобно, не заботясь о великих нуждах всего человечества в целом.
— Полагаю, — сказал Гендибал, — что теперь моя очередь взять слово. Член Совета Тревиц, не позволяйте узкому местничеству брать верх над собой. Вели вы родились на Терминусе, вы не должны считать, что Терминус важнее всей Галактики. Галактика уже пять столетий развивается по Плану Селдона, и эта работа идет не только в Федерации Сообщества.
Вы — часть Плана помимо и сверх вашей роли как члена Сообщества. Не делайте ничего такого, что приведет к разрушению Плана ни из узко понимаемого патриотизма, ни из романтического стремления к новому и неизведанному. Второе Сообщество ни в коей мере не будет подавлять свободную волю человечества. Мы не деспоты, а проводники.
И мы предлагаем Галактическую Империю, фундаментально отличающуюся от Первой. За все тысячи лет, что существуют гиперпространственные полеты, в Галактике не было и десятилетия, полностью свободного от кровопролития и насильственной смерти. Даже когда само Сообщество находилось в состоянии мира. Если вы выберете Мэра Бранно, это будет продолжаться вечно. План Селдона предлагает покончить с войнами, причем отнюдь не путем превращения в рядовой атом в Галактике атомов и низведения до равенства с травой, микробами и пылью.
— Я, — сказала Нови, — согласна с тем, что Спикер Гендибал говорит об Империи Первого Сообщества, но с тем, что он говорит о собственной Империи — нет. Спикеры Трантора тоже люди со свободной волей, они такие же, как и все люди. Разве они свободам от сокрушительной конкуренции, от политиканства, от карьеризма?
Разве нет ссор и вражды за Столом Спикеров, и всегда ли они будут проводниками, за которыми вы решитесь следовать? Попробуйте поверить Спикеру на слово и спросите
— Нет нужды верить мне на слово, — сказал Гендибал, — я и так признаю, что за Столом Спикеров есть вражда, конкуренция и предательство. Но после того как решение принято, его выполняют все. Из этого никогда не было ни одного исключения.
— А если я не сделаю выбора? — спросил Тревиц.
— Вы должны, — сказала Нови. — Вы почувствуете, что сделать выбор правильно, и вы его сделаете.
— А если я попытаюсь и не смогу?
— Вы должны.
— Каким временем я располагаю?
— До тех пор, пока вы не будете УВЕРЕНЫ, сколько бы времени на это ни ушло.
Тревиц сидел молча.
Остальные тоже молчали, но ему казалось, что он слышит свой пульс.
Он слышал голос Бранно, твердо сказавший: «Свободная воля!». Голос Спикера Гендибала безапелляционно заявил: «Руководство и мир!»
Голос Нови печально произнес: «Жизнь».
Тревиц обернулся и обнаружил, что Пелорат не отрываясь смотрит на него. Он сказал:
— Янов, вы все слышали.
— Да, Голан, слышал.
— Что вы думаете?
— Решать не мне.
— Я знаю. Но что вы думаете?
— Не знаю. Все три альтернативы меня пугают. И все же мне в голову пришла одна странная мысль…
— Да?
— Когда мы с вами впервые отправились в космос, вы показали мне Галактику, помните?
— Конечно.
— Вы ускорили время, и Галактика заметно вращалась. И я тогда сказал, как будто предвосхищал сегодняшние события: «Галактика похожа на живое существо, ползущее через космос». Вам не кажется, что в каком-то отношении она уже живая?
И Тревиц, вспомнив тот момент, внезапно почувствовал УВЕРЕННОСТЬ. Он неожиданно вспомнил свое предчувствие, что Пелорат тоже сыграет жизненно важную роль. Он поспешно, чтобы не осталось времени на размышления, сомнения и колебания, повернулся к компьютеру, положил руки на контакты и сосредоточился с такой силой, какой раньше не знал.
Он принял решение — решение, от которого зависела судьба Галактики.
20. Итоги
У Мэра Бранно были все основания чувствовать удовлетворение. Государственный визит был недолгим, но чрезвычайно продуктивным. Она сказала с напускной скромностью:
— Полностью мы, конечно не можем им доверять.
Она смотрела на экран. Корабли Флота Сообщества один за другим входили в гиперпространство и возвращались на базы.
Никто не сомневался, что присутствие кораблей произвело впечатление на Сейшелы, но сейшельцы не могли не заметить двух вещей: во-первых, корабли не покидали пространство Сообщества, во-вторых, как только Бранно объявила, что они уйдут, они действительно, без задержки, ушли.
С другой стороны, Сейшелы не забудут, что эти корабли можно вызвать к их границам в течение дня или быстрее. Этот маневр сочетал в себе одновременно демонстрацию силы и доброй воли.
— Совершенно верно, — сказал Коделл, — полностью мы не можем им доверять, но мы никому в Галактике не можем доверять полностью. Но соблюдать условия соглашения в интересах самих же Сейшел. Мы вели себя благородно.