Сообщники поневоле
Шрифт:
В квартире стало настолько тихо, что я без труда могла услышать, как мое сердце от испуга ушло в пятки, попрыгало там, как на батуте, и на прежнее место вернулось. Щеки пылали с такой силой, что на них даже яичница бы сгорела. А язык… Клянусь, он онемел.
– Чего застыла? Марусь, все хорошо. Первая любовь, она…
В другой комнате что-то с грохотом упало. И нет, не мое чувство собственного достоинства, оно уже и так повесилось из-за происходящего, там Довлатов гремит. Скорее всего, челюстью своей паркет портит.
–
– Ну как же? Например…
Господи, если ты существуешь, сделай так, чтобы у мамы в квартире интернет пропал. Отправь к ней любого ангелочка с ножницами, чтобы он провод перерезал, иначе она меня потопит.
– Без примеров, пожалуйста. Это все недосып, мамуль. Не спишь нормально, вот тебе и мерещится. Ко всему этому прибавь еще и сериальчики. Неудивительно, что ты немного тронулась.
– Что я сделала?
– Ошиблась в выводах. Никого я не люблю. Никого у меня нет. А торт для покалеченного судьбой человека. Жалко мне его стало. Все-таки по башке прилетело.
– Ты ведь говорила, у него день рождения.
– Ага. В день рождения получил по голове. Анекдот, да? Нет? Ну, ладно.
– Маруська, что-то ты темнишь.
– А ты не спишь. Ложись спать, мамулик. Отдыхай. Представь, что это все сон.
– Нет, пока торт твой не увижу, не усну. И почему ты до сих пор лампочку не вкрутила? Как ты, вообще, в темноте готовишь?
Хвала моей смекалке. Перед тем как ответить, я опять свет выключила. Как бы я маме объяснила про другую кухню на заднем фоне? Она бы точно не поверила в сказку про школу ремонта, где пришли добрые дяденьки и не только перекрасили всю кухню, но и заметно увеличили ее квадратные метры. А так, без света, фиг поймешь, что я не в квартире бабы Вали.
– Да у меня взгляд как у совы. Никакая мышь не пройдет. А если надумает, то у меня всегда сотейник под рукой найдется. Бац. И нет мышки.
– Хватит. Хватит. Хватит. У меня уже голова от тебя кругом. Сначала торт, потом кого-то по голове ударили, а сейчас моя дочь говорит, будто на самом деле знает, что такое сотейник. Нет, я точно сплю и это все сон.
– Прекрасный сон, с дочерью-принцессой в главной роли. А теперь я отключаюсь. У меня тут по программе кошмары начинаются. Ты будешь на единорогах кататься, а я с драконом воевать.
Мама тяжело вздыхает, мол, и это моя дочь, но все-таки сбрасывает, давая мне возможность перевести дух перед сражением века.
– С принцессой? Серьезно?
От голоса Фила у меня волосы на затылке зашевелились. Маме и правда повезло. Она сейчас спать будет, а мне как-то надо от Фильки избавиться, который слишком много услышал.
– Хочешь сказать, я не похожа на принцессу?
Лучшая защита – нападение. Я это еще в школе усвоила.
– Если бы ты была принцессой, запертой в замке с драконом,
Вот тут даже обидно стало. Серьезно. За принца. Как Карлсон может себя так называть? Лошадью - да, и то надо будет попросить прощения у животинки.
– Не успел бы. Я бы тебя с башни камнями закидала. Я меткая. Хочешь проверить?
– Обойдусь, – раздраженно отвечает, головушку потирая.
– Это правильно. Лучше не стоит. Я, вообще, считаю, что тебе осторожнее надо быть. Филь, ну серьезно, неудача – твое второе имя. То палец, теперь голова. А что дальше? Даже мне становится страшно за тебя.
Ой, а чего это он зубами клацает? Нормально общаемся, зачем рычать?
– После того как ты появилась в моей жизни…
– Я осветила ее. – Встаю со стула, закрываю ноутбук. – Украсила. Можешь не благодарить.
Ну все, прибьет. Вот сейчас точно нарвалась. Даже захотелось чем-то рот себе заткнуть, чтобы еще больше не нарваться на неприятности. Но под рукой был только сгоревший коржик, поэтому и передумала.
Ох, как он смотрел на меня. Жуть. Будто в любой момент сорвется и забодает. Теперь-то есть чем. Небось, шишка по размеру как мой кулак.
– Так Обашкин переезжает? – как бы между делом спрашиваю, включая свет. – И что делать будем?
У него, вообще, план имеется? Мне же не придется жить через стенку с Барашиком? Его вытурить надо. Для этого нужен план. А мне в голову приходит только одна идея – развести костер под соседской дверью. Что? Зато действенно. Чирк спичкой, и Славик на своих кривых двоих летит к мамке.
Красота.
– Не знаю.
Я так и застыла с кружкой в руке.
– В смысле? Он не может там жить. Нельзя.
– Это его квартира. Что я могу сделать?
– Поговорить с ним. Скажи, что у тебя завелся полтергейст и ты поэтому съехал. Точно. Можно даже добавить, типа он на стенах кровью писал: «Дуракам здесь не место».
– Я, по-твоему, тоже дурак?
Бли-и-ин. Что у меня за словесное недержание? Это лечится? Надеюсь, не отрезанием языка.
– Ты эгоист. Вот так и любишь о себе поговорить, – качаю головой, мол, фу-фу, нельзя таким быть. – Мы сейчас про Обашкина и его переезд разговариваем. Я рядом с ним жить не хочу. И Смирнова. Надо уже заканчивать этот цирк со свадьбой. Мне такая Настя не нравится.
Фил наконец-то отлипнул от стены и сел на стул.
– Может, она такая и есть? Люди умеют подстраиваться под ситуацию. Давай так сделаем: завтра вечером соберемся в клубе, там все и решим.
– Что именно?
– Все, - улыбнулся Фил улыбкой клоуна Пеннивайза.
– Кстати, а почему моих вещей нет в шкафу? Кто разрешал убирать?
На моем лице не дрогнул ни один мускул.
– Не понимаю, о чем ты.
– М-м-м. Хорошо. Тогда... О чем ты там с мамой разговаривала? Первая любовь?