Соперницы
Шрифт:
Тоби нашла в справочнике телефон Вескоттов и, набирая номер, почувствовала, что у нее становится теплее на сердце. Бет так мила и добра к ней, один звук ее голоса может улучшить настроение.
– Бет, это Тоби. Я хотела узнать, как…
Тут же раздался отбой.
Озадаченная, Тоби снова набрала номер. Он был свободен, но трубку никто не брал. Она звонила весь день и в конце концов решила справиться в телефонной компании, что происходит с номером Вескоттов.
В дверь постучали.
– Войдите.
– Тоби облегченно вздохнула,
– Я как раз пыталась дозвониться Бет, но ничего не получается. Должно быть, что-то с телефоном.
– А зачем вы звонили миссис Вескотт?
– осведомился мистер Бернс, словно находился на судебном заседании.
– Мне хочется увидеть ребенка. Интересно, как он выглядит, - сказала Тоби, неожиданно потеряв всякую уверенность.
– Мисс Флинн, вы, по-видимому, забыли о подписанном контракте. В обмен на сумму, выплачиваемую вам мистером и миссис Вескотт, вы согласились не искать с ними встреч после рождения ребенка.
– Но это было до того, как мы познакомились. Бет - мой друг, и она не будет против. Все эти месяцы Бет так обо мне заботилась.
– Тоби вдруг заплакала.
– Мистер и миссис Вескотт видели в вас лишь средство заиметь ребенка, своего ребенка.
– Вы говорите так, будто меня выбросили, как ненужную вещь!
– закричала Тоби.
– Я так не говорю. Это сказали вы сами, мисс Флинн. Вами подписан контракт. Все законно. Мои клиенты хотят, чтобы вы выполняли соглашение. Не пытайтесь больше связаться с ними, иначе у вас будут серьезные неприятности.
Тоби понуро глядела на милые розовые шлепанцы, которые ей купила Бет.
– А как же мои вещи?
– Послезавтра вас выпишут из больницы. Я снял для вас номер в гостинице.
– Адвокат протянул ей конверт.
– Свои вещи вы получите там. Согласно контракту, ваше содержание будет оплачиваться в течение двух недель, после этого вам придется платить самой.
– А мои деньги?
– Деньги вы получите, когда выйдете из больницы.
– Адвокат нахмурился.
– Надеюсь, мы понимаем друг друга, мисс Флинн? Вы не станете больше надоедать Вескоттам?
– Да, я все понимаю, - с горечью ответила Тоби.
– Хорошо.
– Адвокат повернулся, собравшись уходить.
– Мистер Бернс?
– Да.
– Как ее назвали?
– Мисс Флинн, вы же сказали, что все поняли!
– Я просто хотела узнать. Обещаю, что не причиню им никакого беспокойства. Только скажите, как ее назвали.
– Кэтрин, - ответил он, помолчав, - в честь матери миссис Вескотт.
– Кэтрин, - произнесла Тоби, прислушиваясь к звучанию имени.
– Ужасно длинно. Они будут звать ее Кэти?
– Кэт, - медленно произнес адвокат, словно каждое слово, слетавшее с его губ, причиняло ему боль.
– Они будут звать ее Кэт.
После ухода адвоката Тоби продолжала безучастно сидеть на кровати, пока в комнату не вошла с подносом сестра.
Тоби вспомнила, как суетилась вокруг нее Бет, и с трудом удержала слезы.
–
Свиная отбивная, картофель, бобы, булочка, кусок маргарина и чашка кофе. Взяв булку, Тоби начала мазать ее маргарином, пытаясь сосредоточить свои мысли на десяти тысячах долларов. Без особой необходимости она не истратит ни пенни, дала себе слово Тоби. С деньгами она добьется того, чего хотела. А хотелось ей быть богатой и никогда больше не жить за счет чьей-то милости.
– Выгодная сделка, - пробормотала она, подумав о маленькой Кэт и суетящейся вокруг нее приемной матери.
Несмотря на снова выступившие слезы, Тоби решительно принялась за еду. На вкус отбивная оказалась такой же сухой и безвкусной, как и на вид, но Тоби все равно прожевала и проглотила кусок. Сестра права: ей надо восстановить силы и побыстрее приступить к работе.
Гвен и Эльза обрадуются, узнав, что их сокровище собирается принести еще больше денег.
Кэт Вескотт. Наверное, в маленькой розовой распашонке и розовых пинетках. Это любимый цвет Бет.
Тоби продолжала жевать, а по щекам текли слезы. Она не знала, по ком плачет: по Кэт или по себе самой.
Барри чувствовал себя идиотом.
Затея, казавшаяся дома такой замечательной, теперь выглядела совсем по-другому. Барри сидел в машине, наблюдая, как леди на другой стороне улицы демонстрируют свои прелести. «Пытайся смотреть на это бесстрастно, - думал он, - ты находишься в научной библиотеке, тебе надо решить, какой том взять».
Это сравнение несколько ободрило его, ведь именно из-за литературы он взял на себя такую специфическую миссию. Кейт совершенно прекратила писать, придумывала самые невероятные поводы, чтобы уйти из дома, подальше от пишущей машинки, а оставшееся время рыдала, потому что ей ничего не приходило в голову.
Потеряв терпение, Барри перешел к решительным действиям.
Он с грустью думал об оставленном агентстве, но Кейт тогда так радовалась, что они будут вместе путешествовать, а она будет одновременно писать, используя новые впечатления. Барри хотелось работать, управляя делами жены. Но никаких дел не было. Только слезы, слезы и слезы.
Вернувшись в Лос-Анджелес, он убедился, что пострадала и его репутация. Старые друзья и клиенты смотрели на него как на нахлебника, живущего на деньги Кейт. Тогда он решил, что пришло время действовать.
По- прежнему оперируя литературными сравнениями, Барри оглядел собравшихся проституток. Для его целей лучше всего подойдет подросток. Самой молодой из них -в оранжевых брюках и черном кожаном жакете - не больше пятнадцати.
«Девушка моей мечты», - пробормотал Барри, выходя из «мерседеса».
Пока он переходил на другую сторону, ему показалось, что ряды неожиданно поредели, но молоденькая проститутка осталась на месте.
– Прошу прощения, мисс, - обратился к ней Барри.
– Могу я поговорить с вами? У меня к вам дело.