Соперницы
Шрифт:
– Здорово, – сказал Денис.
– Здорово, – ответил Сет, спрыгнул с лошади и привязал поводья к ближайшей пальме. – А где твои сестры?
– Дрыхнут. Я каждое утро встаю рано и выхожу сюда, чтобы хоть немного побыть одному. Мужчине, знаешь ли, иногда нужно время, чтобы поразмышлять… о жизни. – Денис выпятил худую грудь. – Устаешь от женщин, если ты меня понимаешь.
– И не говори, – ответил Сет, энергично кивая. Ему нравились такие взрослые разговоры с Денисом.
– А ты чего здесь в такую рань? – спросил Бошемэн гостя,
– Я должен доставить специальное письмо твоему дедушке. – Сета распирало от гордости.
Денис спрыгнул с качелей и подбежал к Сету.
– А ты знаешь, что в письме?
– А-га, но это секрет.
– Махнемся секретами?
Сет возбужденно закивал.
– Давай, ты первый говори, что в письме.
Если бы Сет не был негром, он бы потребовал у Дениса рассказать первым, но поскольку все было так, как оно было, он для важности помолчал немного, прежде чем ответить на вопрос.
– Месье Журден проиграл Эритаж в карты, а потом застрелился.
– Самоубийство! Здорово! Никогда раньше не знал ни одного самоубийцу!
– Я тоже, – степенно ответил Сет, затем добавил: – Новый хозяин – американец. Он привез тело покойника прошлой ночью. Он здоровенный такой, симпатичный, звать Ройал Бранниган. Мы все сейчас принадлежим ему. И дом, и плантации, и мы, негры.
– А как он сделал это? Ну, в смысле, как он застрелился?
– Да прямо в голову, смотреть аж страшно, как там у него все разворотило, – сказал Сет, соврав, что видел тело. – А письмо о похоронах, которые сегодня будут.
– Ты, поди, на этой лошади сейчас все время разъезжать станешь, раз хозяин твой того, застрелился.
– А черт его знает, это ведь как месье Бранниган решит.
– А что с дамами? – спросил Денис, имея в виду Сюзанну и Анжелику.
– Да вроде пока остаются, а как надолго, мне не говорили. Но они точно этого американца на дух не переносят.
– Да это уж наверняка! – задумчиво произнес Денис.
– Ну, – вывел его из размышлений Сет, – рассказывай сейчас свой секрет.
Денис положил руку на плечо Сета и возбужденно зашептал:
– Наш раб Коффей видел призрак.
– Ну да?! Где? Когда? А как он выглядел?
– Да позавчера по полуночи, прямо за Эритажем.
– За Эритажем? – вздрогнул Сет. – На нашей плантации… А что он там делал?
– Коффей или призрак?
– Да призрак, конечно.
– Да ничего, так, гулял.
– А как он выглядел?
– Ну, белый весь, в длинной одежде, волосы седые, тоже длинные, а, да, это был ОН. Ну, ты понимаешь, не она, а он.
Сет снова вздрогнул, подумав о том, что призрак ходит совсем рядом с его жильем. Затем он достал письма.
– На, выбирай, которое вам. А мне пора.
Поместье Бельшас было тихим и пустынным в этот час. Сет поднялся на крыльцо и, помявшись с минуту перед звонком – рабам не положено беспокоить господ, – все же позвонил.
– Не смей звонить, негодник, – раздался
Сет испуганно замер, затем медленно обернулся и увидел перед собой мадам Мартино.
– Кто ты такой и что тебе надо? – требовательно спросила она.
– Я из Эритажа, мадам Мартино, – робко ответил Сет.
– Ах, да-да, – приглядевшись, ответила Марго. На ней был длинный серый халат, волосы нечесаными космами торчали в стороны. – Но что ты делаешь здесь, мальчик, в столь ранний час? Неужели ты, как и я, не спал?
– Нет, что вы, я спал хорошо. Просто мне надо доставить важное письмо месье Леону.
Марго выбрала письмо из предложенных Сетом, вскрыла его и пробежала глазами.
– Бог мой! – воскликнула она. – Он был так молод.
Сет извинился, вскочил на коня и поскакал в обратном направлении. Выехав на аллею, он припустил во весь опор. Солнце стояло уже высоко, а небо было таким ясным, что на него было больно смотреть. Сет скакал и радовался жизни, он знал, что, несмотря ни на какие призраки, ни на какие самоубийства и прочие неприятные вещи, он всегда будет молодым.
Ройала разбудил бесподобный аромат только что сваренного кофе. Он потянулся на простынях, нежных, как кожа женщины. Повернул голову, готовый увидеть там чье-нибудь прекрасное тело, но, никого не заметив, удивленно сел. Оглядевшись, он наконец осознал, где находится. Вспомнив все, он резко встал с кровати, на что голова его отозвалась тупой болью в области затылка. Первое, что он заметил, – это пустая бутылка из-под бренди. Рядом лежали его часы. Он взял их. Времени было двадцать минут одиннадцатого: достаточно, чтобы убраться из дома до похорон.
Одевшись, Ройал вышел на веранду, где дурманящий аромат кофе слегка поднял его настроение. Хороший креольский кофе всегда был лучшим лекарством после бессонных ночей за игровым столом. Более стимулирующим мог быть разве что первый поцелуй прекрасной женщины. Но с этим здесь было сложнее. Он услышал позвякивание тарелок, доносившееся из летней кухни за домом; и отметил про себя, что гостевая спальня, куда его определили, выходила окнами на север, лишая таким образом его возможности наслаждаться ласковыми утренними лучами. Что ж, он нисколько не сомневался в том, что был нежеланным гостем в этом доме.
Повернув назад в комнату, Ройал наступил на что-то. Нагнувшись, он увидел какую-то мистическую вещь. Подобрав с пола, он стал внимательно разглядывать странный предмет. На деле это оказалась сморщенная высушенная колибри без единого перышка. Он хотел уже выкинуть эту мерзость куда подальше, но заметил свернутую в трубочку бумажку, торчащую из клюва. Он осторожно извлек ее и неторопливо развернул. На мятом листке бумаги было нацарапано его имя.
– Они не запугают меня своей вудуистской чепухой! – зло прорычал Ройал и дернул за шнурок звонка для слуг.