Соперницы
Шрифт:
– Но, – Джулия выдержала театральную паузу, – этих денег хватит для того, чтобы выиграть крупненькую сумму денег в казино.
Ройал ошарашенно смотрел на Джулию, не решаясь открыть рот. Он долго молчал, полагая, что Джулия неудачно пошутила.
– Но, Джулия, я же говорил тебе, что завязал. Я больше не играю.
– Чепуха. Раз познав лихорадку азарта, вылечиться уже невозможно.
– Но я правда не могу. Эта смерть месье Журдена…
– Да брось, Ройал, хоть мне-то про это не рассказывай. Ты не имеешь ни малейшего отношения к самоубийству этого джентльмена.
Ройал вспомнил признание Анжелики и согласился
– Я мог потерять хватку, – слабо попытался он сопротивляться.
– Чепуха, чепуха, чепуха! – воскликнула Джулия, махнув рукой. – Ты это знаешь, и я это знаю – че-пу-ха. – Она взяла со стола ожерелье и поднесла его к свету лампы. – Красота, правда? Клод подарил его мне в преддверии свадьбы с Теофилом. Несмотря на все трудности, выпавшие на мою долю, несмотря на голод и бедность, с которыми я столкнулась в жизни, я поклялась, что никогда не расстанусь с ним. Но сейчас это единственное разумное решение, которое может спасти много жизней. – Она бросила жемчуг обратно на стол и положила ладонь на руку Ройала. – Не жертвуй своим счастьем, молодой человек, как когда-то это сделала я, полагая, что это мой долг. У меня были обязательства перед Клодом, но у меня также были обязательства перед собой и перед Теофилом. Так и у тебя есть обязательства перед собой и… – она многозначительно улыбнулась, – если я еще хоть что-то понимаю в этой жизни, перед кем-то еще. Так что не говори мне, Ройал, что больше не играешь. Я вверяю тебе в руки наши жизни. Не подведи меня.
Ройал поднял голову и посмотрел в ясные глаза Джулии Таффарел.
– Я сделаю это, Джулия, – сказал он горячо. – Богом клянусь, я это сделаю.
Ройал застыл перед зеркалом. Он зачарованно глядел на незнакомца перед собой. А ведь все, что он сделал, это вернул себе прежний облик. Смотреть на себя в старой одежде – черных брюках, светлой рубашке, дорогом жилете и слишком дорогих ботинках из крокодиловой кожи – было как-то странно, но в то же время приятно. Создавалось впечатление, что это не он в зеркале, а кто-то другой. Осталась ли хоть малая толика от того старого Ройала Браннигана, которым он когда-то был, которого боялись и уважали? Сможет ли он снова стать безрассудным, сможет ли рисковать, ставя на карты все, включая жизнь? Ведь сейчас речь шла не только о его судьбе и не только о его жизни. Сможет ли он выиграть? Джулия Таффарел вручила в его руки свое будущее, дав возможность отвоевать кусочек под небом и для себя. Повернется ли госпожа Удача к нему лицом после того, как он изменил ей? Ответов на все эти вопросы у него не было. Оставалось только надеяться на лучшее да самому не плошать.
– Ты роскошно выглядишь.
Ройал обернулся на звук любимого голоса. Сюзанна вошла в комнату.
– Сет уже подогнал карету.
– Я почти готов.
Сюзанна скрестила руки на груди и склонила голову набок, глядя на Ройала исподлобья.
– Что такое? – спросил Бранниган.
– Ройал, я знаю, что ты поступаешь правильно, что это единственный выход и ты делаешь это ради всех нас. Но я все же не могу не желать, чтобы ты остался.
Ройал подошел к Сюзанне и обнял ее нежно.
– Я хочу остаться, но я должен ехать.
Она посмотрела на него глазами, полными слез.
– Все так стремительно
– Все утрясется, Сюзанна. Жизнь наладится. Ты сильная, ты выдержишь все. И помни, что я оставляю Эритаж на тебя до своего возвращения.
– Просто… понимаешь… ну, как бы тебе сказать. – Сюзанна закусила нижнюю губу. – Я не уверена, что у меня получится без Анжелики.
– Я понимаю, – мягко сказал ей Ройал, – но ты должна.
– Мне так сложно примириться с ее смертью. – Она прикрыла глаза ладонью, словно стараясь закрыться от видения обгоревшего трупа среди сожженного поля сахарного тростника. – Ужасно, просто ужасно умереть вот так. – Она поежилась и добавила: – И я никак не могу принять двойственности Анжелики.
– И не надо, Сюзанна, просто запомни ее такой, какой она тебе казалась.
В дверь постучали, и вошла Зенобия.
– Месье Бранниган, если вы не поторопитесь, то пропустите пароход.
– Иду, иду. Спасибо, Зенобия.
Рабыня помялась в дверях, затем все же решилась сказать то, что так накипело у нее на душе:
– Я… я только хотела… в общем… удачи вам, месье Бранниган. – Она подхватила его чемодан и заторопилась из комнаты.
Сюзанна улыбнулась:
– Наконец-то ты начал нравиться Зенобии. Поверь мне, это дорогого стоит.
– Надеюсь, что так оно и есть, – усмехнулся Ройал в ответ. – Но нам действительно стоит поторопиться. Я не хочу опоздать на «Прекрасную креолку». – Ройал снова улыбнулся. – В последнее время капитан Калабозо строго придерживается расписания.
Сюзанна отвернулась, подавив рыдания.
– Не надо, Сюзанна, ты делаешь и без того трудный отъезд просто невыносимым.
– Прости, Ройал. Смешно, но когда-то, теперь кажется, что в прошлой жизни, я выработала целый план, чтобы понравиться тебе. Я думала, что если смогу расположить тебя к себе, то ты согласишься сдать Эритаж в аренду и уехать из Пристани Магнолий. Но сейчас, когда ты уезжаешь по собственной воле, я не могу сдержать слез.
Ройал прижал ее к себе и поцеловал в глаза.
– Я сохраню твои слезы.
Сюзанна кивнула и зарылась лицом в бархатный жилет.
– Мы расстаемся не навсегда, Сюзанна, – пообещал Ройал. – Если фортуна будет сопутствовать мне, то я надеюсь вернуться к Рождеству.
– Ах, Ройал, прошу тебя, возвращайся скорее. Я не вынесу долгой разлуки. Я не переживу Рождество без тебя.
– В таком случае я торжественно клянусь, – Ройал опять улыбнулся, – что сделаю все мыслимое и немыслимое, чтобы отпраздновать это Рождество с тобой.
Лицо Сюзанны просветлело.
– Я устрою вечеринку. Я приглашу всех наших друзей из Пристани Магнолий. А ведь их не так уж и мало, правда?
Ройал помрачнел.
– Давай не будем торопиться. Нам пока еще нечего праздновать.
– Брось, Ройал, самое главное, чтобы ты вернулся. Со щитом или на щите, не важно, я всегда буду ждать тебя.
Ройал стиснул зубы, чтобы не выдавать своих эмоций. Он предложил Сюзанне руку, она взяла его под локоток, и вместе они вышли на веранду.
Сет в белом костюме, подаренном Ройалом, сидел на облучке кареты, устав от ожидания. Когда он увидел хозяина, выходящего из дверей, то достал свои карманные часы, демонстративно посмотрел на циферблат и громко объявил: