Соперники
Шрифт:
— Слушай, а ты не дашь мне его адрес?
Стас выгибает бровь и усмехается.
– Ты бессметная что ли? Если Даниленко узнает…
— Мне плевать — перебиваю его. — Просто дай адрес, Стас, пожалуйста.
Вуйчик недоверчиво осматривает меня с ног до головы.
— Ладно, только, если что, я ни при чем.
Диктует адрес, и я понимаю, что надо спешить, потому что частный сектор, в котром живет Макс, находится ближе к окраине города. И как он вообще до лицея добирается?
Благодарю Вуйчика и бегу на остановку. После получаса ожидания
Забиваю в телефон нужный адрес и иду по проложенному навигатором пути. Довольно легко нахожу дом Кетлера. И вот, стоя у ворот, меня накрывает паникой. Что я здесь делаю? Зачем? Почему? Вдруг родители дома? Что я скажу, если откроет, к примеру, его мать? А главное, что я скажу Максу?
Куча мыслей пролетает круговоротом в голове, но я, чтобы не отступать назад, нажимаю на кнопку вызова и принимаюсь ждать.
— Добрый вечер, вы к кому? — спрашивает женщина, а голос уже довольно старый, никак не матери, может, бабушки. Я же не знаю с кем он живет. Я вообще ничего о нем не знаю.
— Добрый вечер, я учусь в одном лицее с Максимом, он дома?
— Да, как вас представить?
Сердце начинает колотиться, как бешеное.
— Рита Томилина.
— Хорошо — отвечает женщина и звонок обрывается. Стою в растерянности и оглядываюсь по сторонам.
Вдруг замок на калитке щелкает. Дергаю дверь на себя и вхожу на территорию. Направляюсь по дорожке к крыльцу. Дом огромный, но немного старомодный. Летом здесь, наверное, очень красиво, но вот осенью все деревья стоят голые, скрюченные, лишь туи вдоль забора разбавляют блеклую картину. По дороге замечаю небольшой пруд. На крыльце уже стоит пожилая женщина в фартуке и улыбается. Наверное, домработница.
— Здравствуйте — здороваюсь с ней.
— Проходи, Рита — распахивает передо мной дверь, и я оказываюсь в тамбуре.
— Давай куртку и разувайся.
Снимаю верхнюю одежду и подаю старушке, а сама стягиваю ботинки. Мы проходим в просторный холл.
— Иди за мной — машет мне рукой, и я следую за ней наверх по витиеватой широкой лестнице с резными перилами.
Как только поднимаемся на второй этаж, старушка указывает мне на дверь с табличкой «Ошибка 404».
— Заходи, он у себя.
Я растерянно пялюсь на дверь, сжимая кулаки. Старушка спустилась вниз, и я осталась одна посреди длинного коридора.
Но тут дверь с табличкой распахивается, и в проеме на меня выглядывает Кетлер. На нем серые шорты и черная футболка с надписью «Nirvana». Макс выглядит непривычно. Как-то по-домашнему, совсем не агрессивно.
Он шарит по мне своими ледяными глазами.
— Привет — Кетлер здоровается первым. — Проходи — отступает назад.
Захожу и оглядываюсь по сторонам. Комната довольно просторная, выполненная в пастельных тонах. С одной стороны кровать, с другой — комод, а над ним висит огромная плазма. У окна стол со стеллажами, заваленный учебниками, рядом кожаное кресло с подножкой
— Зачем явилась? — спрашивает, обходит меня стороной и плюхается в кресло.
В памяти тут же всплывает картинка из видео. Точно, это то самое кресло. Моментально вспыхиваю. Кетлер даже сидит сейчас в той же позе, разница лишь в колличестве одежды и освещении.
Так и стою возле открытой двери прямо напротив Кетлера. А вдруг родители придут или домработница услышит наш разговор? Хватаюсь за стальную ручку и толкаю ее от себя. Дверь с глухим щелчком захлопывается. Разворачиваюсь лицом к Максу и вижу, как тот самодовольно скалится.
Беру себя в руки. Если уж пришла, нужно все-таки довести дело до конца и узнать причину, по которой он пропустил такой важный для себя экзамен.
— Почему не ходил на экзамен? Думала, может, заболел, а нет, здоров — складываю руки на груди, закрываясь от него.
Макс хмурится, поджимая подбородок.
— И за этим ты тащилась через весь город? Узнать причину?
Дергаю плечами.
— Просто не понимаю, ты же говорил, что тебе очень важна эта олимпиада?
Макс лениво сканирует меня с ног до головы, выдерживая паузу.
— Нет никакой причины, Томилина. Я передумал. Считай, что тебе повезло. Надеюсь, ты не облажалась.
— Почему передумал? — щурюсь.
— Твою мать, чего ты хочешь услышать? — Макс всплескивает руками и бьет по подлокотникам.
— Да, ничего я не хочу! Не нужно было строить из себя рыцаря, тебе это не идет. И жалость твоя мне не нужна, понял?
Кетлер откидывается головой на спинку кресла и потирает пальцами глаза. Его соломенные волосы растрепаны, точно он только проснулся, да и лицо какое то помятое.
— Какая же ты душная, Томилина. Правильно про тебя Тим говорил.
Округляю глаза.
— Я не душная!
Не верю, что Тим с Максом могли меня обсуждать. Такие, как Кетлер, вообще в упор не замечают таких, как я, только если вдруг захотелось лишний раз побуллить кого-нибудь. Во всяком случае, так в стенах лицея и было.
Макс резко поднимается из кресла и за пару шагов сокращает расстояние между нами. Встает напротив, и я замираю не в силах пошевелиться. Мне неловко рядом с ним. Кетлер вызывает во мне неконтролируемую дрожь, покалывание по всему телу. Глаза, будто пелена застилает.
Все же поднимаю голову и сразу натыкаюсь на его горящий взгляд. Замечаю, как часто он дышит, как раздуваются ноздри, и плотно сжаты губы. И кажется, что в этот самый момент Кетлер становится другим. Больше нет надменной маски, нет презрительной кривой ухмылки.
Но где-то из самых глубин моего подсознания рождается паника. Я наблюдаю, словно в замедленной съемке, как его ледяные глаза останавливаются на моих губах и склоняются все ниже. Ощущаю его теплые пальцы на скулах и в тот же миг отступаю.