Соперники
Шрифт:
Поднимаюсь по лестнице и еще с нижних этажей слышу шансон, доносящийся из нашей квартиры. Внутри все холодеет. Опять гулянка что ли?
Открываю дверь, и в нос тут же ударяет запах табака. Тетя Марина сама не курит и дружкам своим предыдущим не разрешала дымить дома, только на балконе. А тут такая вонь, хоть топор вешай. Решаю забрать куртку в свою комнату, не то за ночь она превратиться в пепельницу. Остальные вещи тоже забираю и сразу же иду к себе комнату. Ужасно хочется поесть, но на кухне у тетки застолье, а в рюкзаке у меня имеется
Успеваю незамеченной прошмыгнуть в свою комнату и сразу принимаюсь за домашнее задание. Учеба помогает мне отвлекаться от реальности. Ближе к ночи мне дико захотелось в туалет, и, делать нечего, нужно выходить, не в банку же мочиться? К тому же еще хотя бы умыться перед сном нужно.
Пробираюсь в ванную комнату, делаю свои дела и выхожу в коридор. В проеме двери, ведущей на кухню, стоит тетка, подбоченившись толстыми руками, а из-за ее спины выглядывает новый ухажер по имени Костя, насколько я помню имя. Он с интересом проходится по мне масляными глазками, в то время как Тетя Марина метает молнии.
— Почему не заглянула к нам, не поздоровалась? Где твои манеры?
— Здрасте — вытираю мокрые руки о домашние брюки.
— Пойдем к нам. Разговор есть — зазывает рукой тетка и скрывается на кухне вместе с хахалем. На ватных ногах захожу к ним. Тетка сидит напротив, а рядом с ней Костя. Перед ним на столе стоит пепельница до верху заполненная бычками и двухлитровая, но уже почти пустая, бутылка из-под пива.
— Садись — кивает мне на табуретку.
— Я так — прислоняюсь плечом к дверному косяку.
— Вот смотри, Костик — всплескивает руками тетка, обращаясь к своему кавалеру. — Все делает наперекор, лишь бы назло мне!
— Мариш, не заводись — хватает ее за пальцы Костик и сжимает в своей руке в знак поддержки.
Сейчас расплачусь от умиления!
— В общем так, Ритка. Живешь тут, ешь, пьешь, пора бы и делиться. Я тебе не банкомат, на все деньги нужны. Давай будем расчехлять твою сберкнижку. Мамка там тебе достаточно накопила. Поделишься. Считай долю свою вложишь — умозаключает тетка с наглым лицом, пожевывая ветку петрушки.
— Ты на меня пособие получаешь, забыла? — складываю руки на груди.
— Да, что там твое пособие! Копейки!
— Я не дам тебе сберкнижку — цежу сквозь зубы. — А будешь настаивать, в опеку пойду или полицию.
— А ну, соплячка — с грохотом отодвигает стул Костик и налетает на меня, хватая за затылок. — Куда ты там собралась?
Он сжимает в кулаке мои волосы, а другой рукой цепляется за подбородок.
— Смотри на меня — шипит в лицо. — Ты сейчас принесешь нам свою чертову книжку, а не то я из тебя всю дурь выбью, усекла?
Права я была, этот ее кавалер омерзительнее всех предыдущих. Наверняка, про сберкнижку было его идеей.
— Хорошо — соглашаюсь.
— Вот умница —
Молча киваю головой и иду в свою комнату. Там быстро хватаю рюкзак. Заталкиваю туда учебники и пару вещей. Достаю из тумбочки сберкнижку. Хорошо, что я куртку в комнату пронесла. Натягиваю ее прямо на домашнюю футболку, вылетаю в коридор и на ходу зацепляю ботинки. Руки дрожат, но мне удается быстро провернуть замок. Выскакиваю в тамбур и несусь по лестнице вниз. За мной следом вылетает Костик.
— Ах, ты — тварь такая! — орет вслед и спускается вдогонку.
Меня окутывает животный страх. Я выбегаю из подъезда в носках, потому что не успеваю обуться. Мчусь вдоль сквера, заворачиваю за угол и забегаю в первый попавшийся открытый подъезд. Поднимаюсь на верхние этажи. Стою, не в силах набрать в легкие побольше воздуха. Даже пошевелиться боюсь.
Кажется, пронесло. Вдруг слышу, как в рюкзаке вибрирует телефон. Наверное, тетка звонит. Сползаю по стенке и беззвучно плачу. Слезы текут рекой.
Телефон так и не замолкает. Вынимаю его из бокового кармана и растерянно пялюсь на экран.
— Да — принимаю вызов, пытаясь подавить сдавливающие горло спазмы.
— Ты сообщения читаешь вообще, Томилина? — рявкает Кетлер.
— Не успела — стараюсь говорить спокойнее, но неожиданно всхлипываю.
— Ты чего там? Плачешь что ли? — немного смягчает тон Кетлер.
— Нет, все нормально.
— Ладно. Короче, мне завтра после уроков по делам нужно будет отъехать, ты часов в шесть сможешь? А то у меня еще планы есть.
— Не знаю, наверное, смогу — говорю запинаясь.
— Мне без «наверное» нужно знать, Томилина — раздражается Кетлер, отчего слезы подкатывают к горлу очередной волной.
Я опять всхлипываю.
— Томилина — встревоженно говорит Кетлер. — С тобой все в порядке?
— Да, в порядке, завтра в шесть я смогу, спасибо — тараторю и скидываю вызов.
Спускаюсь вниз на лифте и выхожу из подъезда. Набираю несколько раз Осипову. Но та, как обычно, трубку не берет. Вечно у нее телефон на беззвучном. Оставляю сообщение, но опять глухо. Сижу во дворе незнакомого дома и пытаюсь сообразить, что делать. Ноги дико замерзли, потому что пришлось снять мокрые носки, и я осталась в одних ботиках.
Решаю идти к ней домой, но как только добираюсь, вижу, как Таня выходит из подъезда за руку со Стафом. Окликнуть не решаюсь. Вдруг он, наконец, позвал ее на свидание, а ту я со своими проблемами.
Так и стою посреди тротуара с повисшим на плече рюкзаком. Звонить больше некому. У меня совсем нет больше друзей, родственников и даже знакомых, у которых я могла хотя бы перекантоваться хотя бы одну ночь.
Денег на карточке рублей триста, даже на хостел не хватит, а банки уже не работают, да и паспорт я второпях забыла. Мне до безумия холодно. Ветер прокрался под куртку. Уши без шапки заледенели. Я в бессилии рычу и падаю на ближайшую лавку, отдавая волю слезам.