Сопротивляйся мне
Шрифт:
— Думаю, что даже речи об этом идти не может, — говорит отец. Впрочем, при этом улыбается. Не злится.
Два часа мы убиваем в свадебном салоне, я мерю подряд десять платьев. В итоге останавливаем выбор на самом первом. Мне, честно говоря, безразлично, как я выгляжу. Просто хочу скорее закончить, чтобы перейти через дорогу в соседний торговый центр, где есть салон связи. Хочу купить другую симку. Тарас пишет и звонит все эти дни, ситуация становится крайне опасной. Вчера он назначил мне встречу в нашем секретном месте — дальнем корпусе заброшенного
Я, разумеется, никуда не пошла. Слишком рискованно. И он снова мне позвонил.
К платью подбираем туфли, чулки, украшения. Время тянется адски медленно.
Наконец, в начале второго мы с папой стоим на улице у машины, ждем маму. Тепло пригревает весеннее солнышко, в одной руке я держу стаканчик с кофе, пальцами второй быстро строчу сообщения самым близким, чтобы забили в память мой новый номер телефона.
«Владимир, добрый день! Это мой новый номер. Анжелика», — отправляю жениху. Я сделала шаг. Написала ему первой. Возможно, он сделает шаг навстречу и согласится оставить мне девичью фамилию.
Потом поспешно добавляю:
«Анжелика Гловач».
«Привет! Записал. Как дела, Анж?»
Он ничего особенного не пишет, но я всегда робею, когда придумываю, что ему ответить.
В этот момент замечаю, что напротив папиного огромного «БМВ» останавливается еще одна такая же черная машина. Чуть поменьше, но тоже внушительного размера. Из нее выходит дядя Никита, папин друг. Я быстро вежливо здороваюсь и возвращаюсь к экрану мобильного. Они сейчас будут говорить о делах, которые меня не касаются.
Мужчины пожимают руки. Перебрасываются парой общих фраз. Всё это время я чувствую на себе пристальный взгляд. Или мне кажется?
— Анжелика, — в какой-то момент обращается ко мне дядя Никита. У него низкий хрипловатый голос. Будто прокуренный, хотя я знаю, что он ведет здоровый образ жизни. Просто особенность такая. Довольно крупный мужчина лет сорока пяти. — Можешь снять очки? На минуту. Как ты стала похожа на Веру! Вживую еще сильнее, чем на фотографии.
Я слушаюсь, потом быстро возвращаю очки на переносицу. Дружелюбно улыбаюсь, собираясь ответить, что мне все об этом говорят, но тут встревает отец:
— Тебе кажется, Никита. Лика совсем не похожа на Веру.
Мой первый порыв — поспорить. Тем более отец недавно сам говорил мне о сходстве. Но у нас в семье не принято возражать мужчинам. Особенно прилюдно. Поэтому я опускаю глаза и по привычке молчу. Если папа считает, что нужно ответить именно так, значит, у него на то есть причины.
— А мне кажется, просто копия, — не сдается дядя Никита. Одаривает меня светлой улыбкой.
— Разве что общий типаж… Бледная как поганка, — тянет отец, бросая на меня странный взгляд. Я настораживаюсь, потому что вот такое выражение его лица мне незнакомо. Сердце ускоряется. Он ведь не боится? — А что ты делаешь в центре? Ищешь место пообедать? — переводит тему.
Я
«Мы за покупками поехали», — наконец, пишу. Он, наверное, считает меня тупой. Пять минут думала над четырьмя словами.
Ну и пусть. К лучшему.
Мужчины разговаривают о делах, и я не вслушиваюсь.
— А вы здесь какими судьбами? — улавливаю вопрос дяди Никиты. Тот будто спохватывается. — Разве Анжелика не в Москве учится? На весенние каникулы приехала?
— Так всё, закончилась учеба. Для нее. Замуж выходит на следующей неделе, — объясняет отец. — Платье впопыхах кое-как нашли достойное, но всё равно не по фигуре. Будут подгонять. Придется завтра снова ехать на примерку. Ты разве не получил приглашение? Я просил Наташу всем разослать.
— Да? — искренне удивляется Никита Игоревич. — Замуж? Может, мне передавали, но я не обратил внимания. А… за кого?
— За сына Дымарского, — отвечает отец.
— Хм, — задумчиво произносит мужчина. — За которого?
— Старшего.
— Владимира? — хмурится он. Всё это время я чувствую на себе внимательный взгляд дяди Никиты и борюсь с желанием поежиться. Поднимаю глаза и убеждаюсь, что права. Меня рассматривают, как будто я снова в короне и на сцене.
— К чему же такая спешка? — спрашивает дядя Никита. — Девушка совсем молоденькая, жизни не знает. А ты ее замуж. Тем более за Дымарского! — выплевывает он фамилию чуть ли не с отвращением. — Может, не стоит торопиться?
И тут отец говорит фразу, от которой у меня дыхание перехватывает. Я вспыхиваю огнем, краска приливает к щекам, те начинают адски пылать.
— А как ты думаешь, Никита? — чеканит отец слова. — Встречаются парень с девушкой. В Москве. Никто им там не указ. А потом раз и… — он делает паузу, — приходится срочно жениться. Что остается родителям? Только смириться и поддержать. Дело молодое, сам понимаешь, — отмахивается якобы с горечью.
Никита Игоревич цокает языком.
— Вот как. Ну поздравляю тогда, — его взгляд мажет по моему плоскому животу, который тут же начинает тянуть.
Я очень хочу возмутиться и заявить, что я не беременна! Так стыдно! Я этого Владимира в жизни ни разу не видела, какая может быть от него беременность?!
Но я молчу как дура, не осмелившись и пикнуть поперек отцу. Обреченно улыбаюсь, как мама. Ненавижу себя за трусость. Ненавижу!
Дяде Никите явно не нравится ни Владимир, ни его семья. Мелькает мысль попросить у папиного друга помощи, я быстро прячу ее в закромах. Обдумаю позже, когда останусь наедине с собой. Смело. Непредсказуемо. Может и сработать.
После этого разговора отец кажется вдвойне уставшим. Мы едем домой, нужно еще подготовиться к ужину. Сегодня ждем в гости кучу народа, в том числе самого Владимира.