Сопряжение миров
Шрифт:
Правда, от нее остались не только обломки. Автоматика за мгновение до гибели корабля успела отстрелить спасательную капсулу. Через полминуты на голубой небесной глади распустился ярким цветком аварийный парашют.
Его появление вызвало у всей смены в Центре управления полетами дружный вздох облегчения. Один из операторов даже широко перекрестился и приложил к губам образок Девы Марии. Однако радость оказалась недолгой. Вскоре выяснилось, что в капсулу успели перебраться только пассажиры – пять «космонавтов-исследователей». Экипаж корабля боролся до конца и погиб вместе с ним.
В
– Сочувствую! – мужчина средних лет, выглядящий как вполне обычный человек, разве что высокий, долговязый и с длинной лошадиной физиономией, хватанул сразу полбокала шампанского. – Но все могло быть еще хуже! Потерять такую важную персону, как советник, стало бы полным провалом со всех точек зрения! Надеюсь, этот прискорбный инцидент не отразится на нашем взаимовыгодном сотрудничестве? Обещаю, что впредь мы будем действовать осторожнее.
– Дороговато вы нам обходитесь, – проскрипел в ответ несомненный землянин с незапоминающимся лицом.
– Да, а впредь будем стоить еще дороже! – последовал агрессивно-напористый ответ. – Зато мы продадим вам то, что не продаст никто другой в Империи, и окажем услуги, которые не предоставит никто, кроме нас. Мы – вне политики! Мы не Космофлот и не Императорская фамилия, наше дело – бизнес. Как и ваше, кстати!
– Некоторые коммерческие секреты следует охранять не менее тщательно, чем государственные, – заметил еще один землянин в военной форме с полковничьими орлами на погонах. – У вас течет, господа!
– Мы решим эту проблему! – окрысился замаскированный имперец. – Готов обсудить вопрос о разумной компенсации. Но я бы все-таки хотел сначала закрыть вопрос с нашей сделкой.
Он осушил бокал и поставил его на стол. Тонкое стекло мелодично звякнуло.
– Груз потерян по вашей вине. Надеюсь, вы не будете это оспаривать? Вам придется оплатить новую партию. По полной цене. И мы не торгуемся.
– Ладно! – инопланетный бизнесмен поморщился, но махнул рукой. – А бонус?!
– Уже доставлен и погружен. Вы получите его на Филлине. С «Одиссеем».
– Это мне предстоит его теперь ждать тьмой покрытую уйму времени?! Что ж, вы не оставляете мне выбора. Наш резидент на Филлине встретит ваш корабль. А о конкретике, думаю, мы договоримся позже. Исходя из текущей ситуации.
– Безусловно, – кивнул полковник. – Но я все-таки посоветовал бы вам принять консультационную помощь наших… специалистов по безопасности. Повторение сегодняшнего инцидента недопустимо!
– Вы здесь – хозяева, и я вынужден признать вашу правоту, – тяжелый подбородок на лошадином лице после некоторых раздумий качнулся вниз, выражая согласие. – Пусть будет так. Ваши люди реально хороши, а мы умеем быть не только Учителями, но и учениками.
В Хьюстоне наступил вечер, а на Южном Урале, в новой столице Китеже это было уже раннее утро следующего дня. Правда, день был субботний, но это не имело значения. Службы, занимающиеся вопросами безопасности не только одного государства – целой планеты, работают без выходных.
– Наши американские коллеги, похоже, попали в затруднительное положение, – озабоченно отметил хозяин кабинета, пожилой атлет с обветренным простецким лицом. – Партнеры, контрагенты, а теперь еще и эта третья сила… Они потеряли корабль,
– У них не было другого выхода, – пожал плечами его собеседник. Лет на двадцать моложе, он производил впечатление матерого волчары. – Ни они, ни мы пока не можем раскрываться и играть в полную силу.
– Однако и при игре в поддавки можно мухлевать! Полагаю, нам все-таки следует немного нарушить соглашение и увеличить количество посвященных в экипаже. Хотя бы первого уровня и хотя бы на одного человека. Поэтому, Иван Александрович, возвращайтесь в Москву. Понимаю, что осталось всего три дня… но боюсь, через полтора года экспедиции там понадобятся все, способные понять, что происходит.
– Три дня – это немалый срок, – улыбнулся Иван Александрович. – За это время могут представиться всякие возможности. Успею.
* * *
О гибели «Индианаполиса» я узнал утром в субботу. Мой вирт просто раскалился, выбрасывая огромные массивы тревожной информации. Но самое главное я узнал меньше, чем за две минуты.
Имя крейсера, доставившего на остров Тиниан основные части атомной бомбы, уничтожившей Хиросиму, а затем ставшего жертвой японской подводной лодки, и в этом веке оказалось несчастливым. Корабль, обычная рабочая лошадка для изучения гравитационных технологий и полетов внутри Солнечной системы, стартовал с мыса Канаверал, когда в Москве уже наступила ночь, и вдруг разлетелся на части на десятикилометровой высоте.
Система аварийного спасения вытянула пятерых космонавтов-исследователей, однако, экипаж, боровшийся за корабль до конца, погиб в полном составе. Сеть заполнили фотографии и фантограммы троих молодых людей – командира Тимоти Гарднера, второго пилота Сэма Холмса и бортинженера Аарона Штайнмерца. Эти три имени повторялись постоянно и во всех сочетаниях.
Точные причины катастрофы пока не были известны. Обломки корабля рухнули в океан в нескольких десятках километров от берегов Флориды. Специалисты разбирались с данными телеметрии. Однако предварительные оценки указывали на неполадки в двигательной группе.
Этот инцидент грубо и зримо напомнил, что и наш звездолет, по большому счету, является экспериментальной техникой. Не доведенной до полной надежности. В подобной ситуации наш полет к звездам вполне может оказаться полетом в один конец. У нас-то никакой системы аварийного спасения не предусмотрено. Да и кто будет нас спасать, если мы в момент аварии окажемся в миллиардах или триллионах километров от Земли?!
Здесь возникал еще один повод для тревоги. Наш корабль был совершенно уникальным. Никогда Земля не создавала ничего подобного. Почти все его основные системы можно было назвать опытными и экспериментальными. «Магеллан», на котором летал кэп Коржевский, по сравнению с «Одиссеем» выглядел как биплан Джона Алкока и Артура Брауна, которые в 1919 году впервые пересекли по воздуху Атлантику, рядом с современным мне трансатлантическим «Боингом» или «Эйрбасом». Или «Конкордом»… Пожалуй, впервые после попадания в XXIII век мне в голову пришла осторожно-боязливая мысль: а не слишком ли широко шагают товарищи потомки?