Сопряжение миров
Шрифт:
– Помилуйте, благородный офицер! – Жабыч согнулся еще ниже. – Как можно? Мы – мирные перевозчики!
– Ага, та еще банда! Небось, и оружие таскал у себя в кузове? Кстати, а что сейчас такого перевозит старый скааротх в сопровождении двух желторотых птенчиков?!
– Заказ от Парка Радостей в Дресеклоаке, благородный офицер! – не разгибаясь, Жабыч протянул документы на груз.
– Это мы еще разберемся! А ну-ка, парни, прошерстите там все хорошенько!
Краем своего чуткого большого уха Илья услышал лязг раскрываемых дверок и скрип створок.
В принципе, обыск его не слишком пугал. В трейлере, конечно, имелись тайники, но одни были сейчас пусты, а до вторых можно было добраться только с помощью особых приборов и точно зная, где шарить.
Аптечка! Он не успел ее спрятать, она так и осталась лежать под сиденьем. Конечно, медикаменты в ней напоминают имперские, но если на нее обратят внимание, скользких вопросов не избежать!
– А вы, зеленые, чтоб не скучать, займитесь чем-нибудь, – усмехнулся унтер-офицер. – Попрыгайте там или попляшите…
«Стоп, а это идея!» – пронеслось в голове у Ильи.
Солдаты на такой уединенной заставе, где и машины-то проезжают раз в час, наверняка страдают от скуки. Так он им устроит развлечение!
Что-то напевая себе под нос, он задвигался на месте, ритмично хлопая себя ладонями по груди и бедрам. Сначала осторожно, опасаясь вызвать непонимание и агрессию, а потом все смелее. А заметив, что унтер-офицер и его солдаты смотрят на него без враждебности, даже с интересом, и вовсе пустился в пляс.
Когда в студенческом драмкружке они ставили «Донецкую рапсодию», его исполнение боевого гопака произвело настоящий фурор. Старые навыки покорно всплыли в моторной памяти, и Илья лихо пошел по кругу вприсядку.
– Артист! – одобрительно хмыкнул унтер-офицер, когда он, тяжело дыша, закончил. – Эй, зеленый, а еще что-то показать можешь?
– Могу.
Чуть переведя дух, Илья выдал им современный дрыггл, а затем что-то на тему «Эх, яблочко!» с притопами и прихлопами. Здесь солдаты-кээн, бросив обыск, начали сами подбадривать его хлопками в ладоши.
– Давай, зеленошкурый, жги!
Илья послушно «зажег», исполнив огненную харамамбу, а потом, почти без перерыва, – нечто среднее между сиртаки и «семь-сорок». Очевидно, от него потребовали бы и новых номеров, но тут его выручило требовательное гудение, раздавшееся сзади. Это грузовой автомобиль, который они видели еще с того перевала, наконец догнал их. Оглянувшись, Илья заметил в его кабине двух кээн в военной форме.
– Ладно, артисты, – унтер-офицер махнул рукой, возвращая документы Жабычу. – Езжайте!
Наставник сам метнулся закрывать дверцы кузова, а Илья на подкашивающихся от усталости ногах полез в кабину. Братец Хо незаметно поддерживал его сзади.
– Кто! Тебя! Всему! Этому! Научил?! – требовательно повернулся к Илье Жабыч, снова сменяя его за рулем.
Они только-только скрылась за первым поворотом.
– Эх, наставник! Жить захочешь, и не так раскорячишься! – постарался Илья перевести на имперский известную поговорку.
Наверное, это у него получилось, потому что новых вопросов не последовало.
Спустившись
Настоящий земной рай! Не зря кээн выбрали для проживания эти места, прогнав оттуда прежних хозяев. Интересно, сохранили ли кронты память об этом изгнании или четыреста лет – все-таки слишком большой срок?
Эти края выглядели не только щедрыми и плодородными, но и более населенными. Вскоре вдоль дороги потянулись поля, сады и плантации. Они проезжали мимо комфортабельных поселков и целых городков. Пару раз дорога огибала обширные промзоны с интенсивным движением. Сейчас трассу заполнял настоящий поток машин, среди которых попадались не только легковые автомобили, но и разнокалиберные фургоны и грузовики. А вот «братских» трейлеров навстречу что-то не попадалось. Зато над ними часто проносились антигравитационные катера.
Под вечер, когда солнце ощутимо склонилось к закату, Жабыч приказал Илье свернуть на второстепенную дорогу, а оттуда – на еле заметную тропку, уходящую в заросли. Примерно через километр она уперлась в окруженную лесом поляну с несколькими большими навесами и чем-то наподобие беседки посредине.
Быстро разобравшись, что к чему, Илья загнал машину под один из навесов и заглушил двигатель.
– Мы остановимся здесь на ночь, наставник? – почтительно осведомился он.
– Не на ночь, а на полночи, – веско уточнил Жабыч. – Мы должны попасть в город на рассвете. Так мы не будем мозолить глаза лоокхам, но в то же время нам не придется долго ждать разгрузки.
– А это место специально подобрано так, что находится на нужном расстоянии от столицы провинции? – догадался Илья.
– Соображаешь, птенец!
– А почему именно здесь, в лесу, а не в какой-нибудь таверне?
– Потому что мы на Ферме, цыпленочек! – голос Жабыча приобрел опасные нотки. – На ней живут лоокхи. Все здесь построено для них, а не для нас. Или ты захочешь попроситься на ночлег в загон для комбикорма? И вообще, что вы здесь расселись, уши развесив?! Пока не стемнело, бегите бегом за дровами. Ужин будем готовить!
Искать дрова во влажном тропическом лесу – тот еще квест. Но о них уже кто-то позаботился заранее, подрубив и подломав нижние ветви десятка смолистых деревьев, чтобы они засохли. Илья с Братцем Хо наломали с пяток покрупнее и оттащили добычу к беседке, в центре которой был сложен очаг из грубо оббитых закопченных камней. Илья сбегал к трейлеру за инструментами, после чего с помощью молотка и долота нарубил ветки на небольшие поленца, из которых сложил классический туристический «шалаш».
Жабыч, одобрительно крякнув, поднес к мелким веточкам, сложенным внизу на растопку, мощный электроразрядник, а затем расставил по краям опоры, подвесив над пламенем котелок, который достал из ниши под крышей беседки. Илья налил в него воды из канистры, принесенной из кабины, а Братец Хо начал вскрывать пакеты и консервные банки из пайка, который им вчера выдали перед отправкой в рейс.