Соратники Иегу
Шрифт:
Морган явно кого-то разыскивал.
Но вот его остановил молодой щеголь; он только что погрузил красный от крови палец в серебряную вызолоченную табакерку, которую протягивала ему очаровательная «жертва»: на его изящной руке только этот палец не был умащен миндальной пастой. Он собирался было рассказать про удачную экспедицию, в которой он окровавил себе палец, но Морган улыбнулся ему, пожал другую его руку, затянутую в перчатку, и бросил:
— Я кое-кого ищу.
— Спешное дело?
— Соратники Иегу.
Молодой человек
Тут ему преградила дорогу восхитительная фурия (как выразился бы Корнель), у которой волосы вместо гребня поддерживал кинжал с тонким, как игла, острием.
— Морган, — начала она, — вы здесь красивее, храбрее всех и достойнее всех любви! Что вы ответите молодой женщине на эти слова?
— Я отвечу ей, что люблю и мое сердце слишком мало, чтобы вместить два предмета любви, да еще и предмет ненависти.
И он продолжал свои розыски.
Внезапно его остановили двое молодых людей, которые горячо спорили, причем один утверждал: «Это англичанин!», а другой: «Это немец!»
— Клянусь честью, — сказал один из них, — вот человек, который может разрешить наш спор!
— Нет, — отвечал Морган, пытаясь прорваться сквозь эту преграду, — я очень спешу.
— Одно только слово, — попросил другой. — Мы с Сент-Аманом держали пари: он говорит, что человек, которого судили и казнили в Сейонском монастыре, был немец, а по-моему, англичанин.
— Не знаю, — ответил Морган. — Меня там не было. Обратитесь к Эктору, — в тот день он был председателем.
— Так помоги найти Эктора.
— Лучше вы мне скажите, где Тиффож, — я его ищу.
— Вон, в глубине зала, — и молодой человек указал туда, где лихо отплясывали кадриль. — Ты узнаешь его по жилету; его панталоны тоже заслуживают внимания, и я непременно закажу себе такие же из кожи первого же матевона, который мне попадется!
Морган не стал расспрашивать, чем замечателен жилет Тиффожа, какого фасона и из какой материи его панталоны, заслужившие одобрение такого знатока мод, как его собеседник. Он устремился в указанном направлении и увидал нужного ему человека, исполнявшего «па д'эте», столь замысловатый и столь причудливого плетения (да простят мне этот технический термин!), что казалось, будто он был пущен в ход самим Вестрисом.
Морган подал знак танцору.
Тиффож вмиг остановился, отвесил поклон своей даме, отвел ее на прежнее место, извинился, что должен отлучиться по спешному делу, и, подойдя к Моргану, взял его под руку.
— Вы его видели? — спросил Тиффож.
— Я только что от него.
— И вы передали ему письмо короля?
— В собственные руки.
— Он его прочел?
— Тут же.
— И дал ответ?
— Два ответа: один устный, другой письменный, но по существу это одно и то же.
— Письмо при вас?
— Вот оно.
— Вы знаете его содержание?
— Это отказ.
— Решительный?
— Решительнее быть не может.
— Ему известно, что, обманывая
— Я сообщил ему об этом.
— А что он ответил?
— Ничего, только пожал плечами.
— Каковы, по-вашему, его намерения?
— Об этом легко догадаться.
— Не задумал ли он прибрать к рукам власть?
— Похоже, что так.
— Власть, но не трон?
— Почему бы и не трон?
— Он не осмелится стать королем!
— О, я не уверен, что он станет именно королем, но не сомневаюсь, что он кем-то станет.
— Но, в конце концов, он всего лишь «солдат удачи»!
— В наше время, милый мой, лучше быть сыном своих трудов, чем внуком короля.
Молодой человек задумался.
— Я передам все это Кадудалю, — проговорил он.
— И добавьте, что первый консул сказал такие слова: «Вандея у меня в руках, и если я захочу, то через три месяца возьму ее без выстрела!»
— Это очень важное известие!
— Сообщите об этом Кадудалю, и пусть он примет меры!
Внезапно музыка смолкла, затих гул голосов танцующих, воцарилась мертвая тишина, и среди безмолвия звучный, твердый голос произнес четыре имени. То были имена Моргана, Монбара, Адлера и д'Асса.
— Прошу прощения, — сказал Морган Тиффожу, — как видно, предпринимается какая-то операция, в которой я участвую. К моему великому сожалению, я должен с вами проститься. Но прежде чем я удалюсь, позвольте мне поближе рассмотреть ваш жилет и панталоны — мне о них говорили. Это прихоть любителя; надеюсь, вы мне ее извините.
— А как же, — отозвался молодой вандеец. — Весьма охотно.
XXVII. МЕДВЕЖЬЯ ШКУРА
И с готовностью воспитанного человека Тиффож быстро подошел к камину, где в канделябрах горели свечи.
Жилет и панталоны, казалось, были сшиты из одной и той же ткани; но что это была за материя? Даже самый опытный знаток затруднился бы определить. С виду обычные, панталоны были облегающими, нежного желтоватого цвета, переходящего в телесный; они были надеты прямо на тело, и единственной их особенностью было полное отсутствие швов.
Жилет, напротив, сразу же привлекал внимание: в трех местах он был пробит пулей, отверстия зияли и были искусно обведены кармином, удивительно похожим на кровь. С Вдобавок с левой стороны на жилете было изображено кроваво-красное сердце — опознавательный знак вандейцев.
Морган с напряженным вниманием рассматривал костюм Тиффожа, но так и не пришел ни к какому выводу.
— Если б я не торопился, — сказал он, — я постарался бы самостоятельно добраться до истины, но вы слышали, по-видимому, что комитет получил какие-то известия: речь идет, конечно, о деньгах, и вы можете сообщить об этом Кадудалю — остается только их захватить. Обычно я командую такими набегами, и, если я опоздаю, меня заменит другой. Скажите же мне, из какой ткани ваша одежда?