Сорок 2 дня
Шрифт:
— Извини, — говорю я.
— Лора позаботиться о ней, я соблюдал свои инструкции.
Мы садимся в машину, и Том едет к Билли.
— Мы можем немного погулять вниз по каналу? – спрашиваю я ее.
— Что случилось?
Я кладу палец на свои губы.
— Я просто любитель прогулок.
— Ладно, — говорит она, нахмурившись.
— Там холодно, надень свое пальто.
Когда мы выходим на бодрящий прохладный воздух, я ей все рассказываю. Иногда она внезапно останавливается и смотрит на меня, разинув рот, и тогда я беру ее за локоть, и продолжаю наш совместный путь. Я никогда не видела, чтобы Билли стала такой бледной и лишилась
После прогулки я целуй Билли, как бы прощаясь с ней так, и она крепко притягивает меня к своему телу, как бы пытаясь передать мне часть своей силы. Мы обе точно знаем, как связаться друг с другом, она пытается смахнуть, навернувшиеся слезы.
— Будь аккуратной, — говорит она, и я забираю у нее Сораба.
Затем я иду домой, чтобы ожидать дальнейших инструкций.
Как только я вхожу, звонит телефон, сообщающий инструкции, в соответствии с которыми я должна действовать, я оставляю свой мобильник на обеденном столе и подталкиваю коляску вперед к входной двери. Я машу рукой мистеру Наиру, который смотрит на меня с некоторой растерянностью, это и понятно, похоже, что всего несколько минут назад он, видел моего двойника, толкающего такую же коляску на выход из дверей, чтобы обосноваться в кафе, съесть торт и выпить кофе. Перед входными дверями поджидает автомобиль, человек моментально открывает заднюю дверь. Я забираю Сораба из коляски и проскальзываю внутрь.
Дверь закрывается мягким щелчком, мужчина укладывает коляску в багажник, и быстро садится на переднее сиденье. Ни один из нас не произнесит ни слова. Автомобиль трогается с места.
Я думаю, о своем двойнике, которая уже, наверное, достигла кафе, и возможно, даже закончила с тортом. Я думаю, что она должно быть актриса, которой заплатили, чтобы сыграла определенную, а потом исчезла. Возможно, она вернется, толкая коляску впереди себя, в пентхаус. Может быть у отца Блейка есть еще одна квартира, куда она может отвезти коляску и переодеться. Снять шапку, шарф, парик, прежде чем исчезнуть навсегда.
И Блейк мой несчастный родной и любимый вернется домой в свой пустой уютный уголок.
31.
Мы едем уже много часов, останавливаясь только на остановках. Наконец, мы приезжаем на ферму, стоящую на пустоши. Здесь в этой сельской местности слишком как-то дико и пустынно. Как только я выхожу из машины, дует сильный ветер прямо мне в лицо.
— Где мы? – спрашиваю я.
Но мужчины просто вежливо улыбаются.
— Вам скажут, когда придет время.
Внутри тепло, огонь горит в камине, из кухни доносятся запахи жареного мяса. Наверху мне показывают мою комнату. Она достаточно приятная, с голубыми обоями, с нарисованным узором, и двуспальной кроватью с толстым матрасом, рядом стоит детская кроватка. По инструкции я не должна была брать с собой никакой одежды, ни для себя, ни для Сораба. Мужчина показывает мне, что все необходимое находится в ящиках и шкафах. Я вижу, что одежда для Сораба точно такая, как и на квартире у Блейка.
Я подхожу к окну. Степь тянется почти до самого горизонта, по близости нет ни одного жилища. Страх зарождается во мне. Почему я здесь? Я помню, что отец Блейка, сказал, что это мой временный дом, пока все не устроится, но я внутри
Другой голос бесконечно резонирует в моей голове, что я не сдержала своего обещания, данного Блейку. Но у меня не было выбора. Я защищала Блейка своим собственным телом. Я отхожу от окна и ложусь на кровать, свернувшись калачиком вокруг Сораба. Я закрываю глаза и представляю, что нахожусь в моей постели на улице Святого Джона Вуда, пока не раздается стук в дверь.
— Ужин готов, — кто-то кричит снизу.
Я мою руки и привожу себя в порядок, прежде чем спуститься вниз. Я кладу Сораба в манеж, и один мужчина ставит тарелку с едой на стол передо мной и выходит из комнаты. Я слышу, как он открывает входную дверь и выходит на улицу. Я ем в одиночестве. Еда достаточно калорийная и горячая, и я съем все до последней крошки, потому что что-то подсказывает мне, что силы мне понадобятся.
Я засыпаю, пока смотрю телевизор в своей комнате.
Меня будет рука, закрывающая мне рот, глаза моментально открываются. Мужской голос быстро шепчет:
— Пожалуйста, не кричите, — он включает небольшой фонарик. — Блейк послал нас, — и перед моими глазами, в свете факела, появляется ожерелье из рубинов с черным бриллиантом, которое Блейк надел мне на шею в Венеции. Я смотрю на него, как загипнотизированная, но на самом деле мне не нужно ожерелье, чтобы узнать этого мужчину. Брайан, который повалил Руперта.
— Я могу сейчас убрать руку?
Я киваю.
— Ничего не берите. Просто заберите ребенка и двигайтесь как можно тише.
Осторожно я поднимаю Сораба из кроватки и прижимаю к груди. Он чуть-чуть кряхтит, но не просыпается. Мы спускаемся вниз по лестнице, в доме темно и тихо. В углу столовой я замечаю, лежащее на полу что-то большое и пару торчащих ботинок и быстро отворачиваюсь. Я знаю, что ошиблась именно в тот момент, как только села в машину с теми мужчинами. Теперь я чувствую, что на правильном пути. Будь, что будет. Мы садимся в машину, и автомобиль тут же трогается с места, я не собираюсь оглядываться. Я наблюдаю за Сорабом, который спит, прижавшись лицом ко мне, его будит только шум лопастей вертолета. Он плачет всю дорогу, пока мы летим и не приземляемся на вертолетной площадке в совершенно другой части Англии.
32.
— Протяните ей руку, чтобы она почувствовала ваш запах, — говорит Брайан.
Немецкая овчарка смотрит на меня настороженно, у нее нет ни грамма дружелюбия ко мне. Это собака явно представляет собой версию Мистер Баррингтон-старший.
Я протягиваю руку.
— Охраняй, — приказывает Брайан. Собака обнюхивает мою руку и идет обратно к хозяину и садится рядом с ним.
— Теперь придерживайте руку сына, чтобы она почувствовала его запах тоже.
Я не решаюсь. Ручка Сораба такая маленькая, я не доверяю этой собаке, кто его знает, что у нее на уме. Она была обучена убивать по команде.
Брайан поворачивается к одному из мужчин и говорит:
— Дайте мне ваш ботинок.
Мужчина снимает свой ботинок и передает Брайану. Он позволяет всем четырем собакам обнюхать его.
— Охранять, — говорит он и бросает ботинок в воздух, тот падает в тридцати метрах. Все четыре собаки несутся к ботинку, образовав круг вокруг него.
— Можешь пойти и попробовать забрать свой ботинок назад, — предлагает он мужчине.