Сорок бочек арестантов (иронические рассказы)
Шрифт:
– Беги!
– Иван победителем приказывает с бочки.
– Я дома с большим удовольствием накачу горькой граммов со стакан и спать завалюсь.
После этих слов Иван начал привставать навстречу дармовой выпивке и желанному отдыху. Не тут-то было. Легко опустить, не значит запросто изъять. Какой там запросто! Боль полоснула Ивана.
– Ё-е-е!
– удивился непредвиденному обстоятельству. Легко скользнувшие в нутро бочки фруктово-мужские атрибуты обратно на свет Божий не шли.
Начал осторожно вынимать главных героев спора
– Ну, я пойду за водкой!
– с трудом сохраняя невозмутимость лица, даже пытаясь изобразить горечь поражения, произнес Генаха.
– Погоди!
– еще надеялся на вызволение Иван. Хотя начали закрадываться волнения.
А солнце поднимается над селом. Замычали коровы, готовясь к выходу в стадо. Утренние звуки пусть еще не во всю силу, но уже залаяли, закукарекали, заблеяли, затарахтели с разных сторон. В дырку в заборе заглянул Карнаухов, конюх лесничества.
– Че надо?
– строго с "трибуны" спросил Иван.
Конюх скрылся.
Еще раз дернулся Иван обрести свободу от бочки. И опять эффект ниппеля...
В пот Трояна бросило. Сорокалетний мужик без штанов сидит на бочке, стыдливо прикрывая причинное место. В самом центре села... Пусть не на главной площади под бюстом Ленина. Но рядом с ним - по прямой всего два шага - метров сто.
– Генаха, - тихо позвал дружка, который отошел в угол двора.
– Бежать за водкой?
– с деланной готовностью обернулся Крючков.
– Кремом что ли намазать? Сходи за ним, а?
– Как?
– едва сдерживает смех Генаха.
– Как намазать? И некогда мне. Раз проспорил, надо идти за водкой.
Он, конечно, знал, что обязательно проспорит в первой части и непременно выиграет во второй. Бабушка моя, Евдокия Андреевна, говорила, кто не знает да спорит, тот дурак, а кто знает - подлец.
Генаха подлецом себя не чувствовал.
А уж как чувствовал себя Иван, можно представить. Мало того, что без порток, еще и в кителе с погонами. Ведь хотя он и сидел, хуже чем привязано, по бумагам был при исполнении служебных обязанностей офицера МВД.
Иван то растерянно закрывал причинное место руками, то снова лихорадочно манипулировал пальцами, в надежде вернуть в надлежащее место - в брюки - все причиндалы.
Неотвратимо день разгорался. Стадо прогнали. Солнышко пригревать начало. Вот-вот у магазина движение откроется. Хлеб с пекарни привезут, бабы за ним потянутся... Какая-нибудь по нужде на задний двор заглянет. А там мужик во всей красе сидит, че хошь с ним делай!
Иван задрапировал брюками сокровенную часть организма. И тут же сторожиха-выпивоха тетка Клава появилась. Она сегодня на дом охранные функции брала, поэтому торопилась до продавщицы прискакать на боевой пост.
– Иди, тетка, отсюда!
– наладил ее со двора Иван.
– У нас следственный эксперимент.
А как только та скрылась, взмолился плачущим голосом:
– Делай
Как видите, Иван не называл Крючкова Гендосом. Осознал, что оказался в плену у эффекта ниппеля: туда дуй - обратно ноль в квадрате. Не только на велосипеде данный закон действует. Лампочку, к примеру, в рот можно засунуть, а обратно - ни фига. Или голову в одну сторону протиснуть между прутьев спинки железной кровати... Ивану, прежде чем лезть на злополучную бочку, вспомнить бы постулаты народной физики...
– Два литра ставишь?
– выдвинул условие освободительной операции Генаха.
– Три не пожалею!
Генаха побежал за инструментом: молотком, топором, выдергой, ножовкой по железу. В помощники позвал Мещерякова. Последний подсоблял в разборе емкости на клепки, а также любопытных отгонял с места событий. Благодаря сторожихе тетке Клаве, весть об "эксперименте без порток на бочке" быстро распространилась по селу.
Разбирали бочку с превеликой осторожностью, чтобы вследствие резких действий не получилось расплющенных последствий. Как-никак Иван давил на бочку своей 90-килограммовой тяжестью. Мещеряков даже предлагал перевернуть емкость вместе с пострадавшим, дескать, пусть Иван ее на животе держит, так легче обручи сбить.
– Переворачивая, точно оборвем подчистую!
– забраковал Генаха рацуху.
Операцию удаления бочки от Трояна, благодаря сметке и мастеровитости Крючкова, провели с филигранной четкостью, почти безболезненно. Однако последний штрих вызволения друга - расщепление дощечки с отверстием, закапканившим легкомысленные "абрикосы", Генаха оставил Мещерякову. Сам поспешно ретировался со двора под угрозу, сказанную злым шепотом, чтоб не услышали за забором, в спину:
– Ну, Гендос, убью!
Месяца два не разговаривал Иван с дружком. А потом распили мировую...
...За драку на похоронах Трояну здорово нервы потрепали, начальник грозился устроить суд офицерской чести, выгнать с треском. Потом смягчился. Только и всего - Трояну задержали очередное звание на полгода.
"И после смерти он тебе, дураку, язык показал!
– ругалась жена Ивана. Сколько денег недополучили!"
Но про себя возмущалась. Вслух боялась вякать. Перед глазами был живой пример: крепко, с увечьями зубов, побитый Мещеряков.
РУСЛАН И МУРАШИХА
Мурашиху, Антонину Евдокимовну Мурашову, в селе недолюбливали. Бабы понятно почему, но и мужики не лучше. Хотя постоянно точились у ее дома.
Мурашиха гнала самогонку. Не для личного употребления. Сама предпочитала вино сладенькое. От водки, тем паче - самогона, б-р-р-р шел по всему костистому телу. Никакого удовольствия.
Самогонку начала гнать, как молокозавод закрыли. Потыркалась туда-сюда, нигде толком не пристроишься. Чтобы потеплее и не пыльно. Держать скотину на продажу, как некоторые соседи, не для Мурашихи заработок. Любила себя. Заказала зятю в город аппарат и начал шинкарить.