Сорок бочек арестантов (иронические рассказы)

Прокопьев Сергей

"Если завтра не приедешь, на развод подам!" - крикнула вослед супругу вместо того, чтобы пожелать ему Бога в дорогу.

Евгений Иванович Титарев в личном доме сам решал-определял, когда что копать-сажать, или идет все лесом. Андрей Степанович уже покончил с картофелем. Васе-бесу, как говорилось выше, доброхоты облегчили судьбу с полевыми работами.

В селе Большой Улуй взяли Вову-проводника, родственника Васи-беса. Мужик лет под сорок, в очках с большой оправой. Он огорчил компанию сообщением, что шишки-паданки еще нет.

По понтонному мосту они перелетели за Чулым и сразу

тормознули перекусить. Достали сало, спирт с иероглифами, помидоры-огурцы...

– Ветра пока все равно нет, - сказал, разливая, Вася-бес.
– Но вроде, смотрите, начинается. Подождем.

– Под носом у тебя начинается, - недовольно сказал Вася-маслопуп. На душе у него скребли кошки по поводу утреннего скандала с женой.

– Мужики, хотите покажу исторический факт, - после второй бутылки сказал Вова-родственник, - Екатерининский тракт? С прошлого века остался отрезок.

– Не может быть?!
– удивился Андрей Степанович.

Конечно, без Вовы-проводника, проскочили бы, внимания не обратили. За сто с лишним лет после постройки Транссибирской магистрали время подчистую съело тракт. А тут среди покосного луга узкий вытянутый остров метров в сто длиной. Только подойдя вплотную, видишь, что земля, густо поросшая травой, ровно приподнята на когда-то проезжей части. Ширина не больше трех метров. По бокам кюветы просматриваются, тоже травой покрыты, в них по всей протяженности несколько толстенных берез растет.

– Кое-где в тайге встречаются такие куски, - пояснил Вова-проводник.

– Получается, здесь декабристов гнали?
– сел на тракт Андрей Степанович.
– Княгиня Волконская к мужу ехала? С ума сойти! Вот по этой дороге!
– похлопал Андрей Степанович по траве.

– У меня соседа, - сказал Вася-бес, - за аварию в цехе на химию срок отбывать послали, так его баба не то что поближе переселиться, ни разу не съездила на свиданку, а дома такой шалман открыла. "У меня, - говорит, одна жизнь. Что мне теперь в монашки записываться?" Прошмонтовка.

– Так ты сам, поди, от нее не вылезаешь?

– Не дается, едрена-шестерена!
– под смех мужиков доложил Вася-бес.

– А мой прапрадед, выходит, вот тут переселенцем в прошлом веке на телеге ехал?
– копнул семейную хронику Вася-маслопуп.
– Могучий был мужик. Пятерых детей в Европе настрогал и в Сибири еще девять.

– Не он могучий, а баба.

– Тоже ничего. Прадедом моим не могла разродиться, так прыгала с крыши сарая.

– А сейчас чуть не выходит у бабы, - Вася-бес вставился, - ей животень хрясь кесаревым сечением. Нет, чтобы заставить с сарая попрыгать, ножом кромсают.

– То-то ты в тайгу баб берешь барс таскать...

– Барс у него вместо противозачаточного, чтобы до сечений не доводить...

– Прадед мой в Сибири поднялся, - Вася-маслопуп прошелся по тракту, маслобойня была...

– А Чехов здесь на Сахалин ехал, - сказал Андрей Степанович.

– Каторгу отбывать?
– Вася-бес тоже кое-что помнил из школьной литературы, но с пятого на десятое.

– Нет, за шишками.

– Пора и нам за ними.

Во второй половине дня мужики, наконец, добрались до цели. Ветра так и не было. Шишки висели

высоко-высоко...

– Нет, - сказал Вася-бес, - у меня сегодня нет эрекции с барсом таскаться. Лазить - тем более. Лучше в деревне бражки попить. Ночью, может, ветер пойдет, а нет, возьмем пилу "Дружбу".

Возражений отложить мероприятие не последовало. Заделье, спирт с иероглифами, имелось.

На следующий день зашли в тайгу без Вовы-проводника. С пилой он отказался шишковать. В нашей компании, углубившейся в тайгу, тоже по этому поводу возникли разногласия. Бить барсом или пару кедров завалить? В споре истина не родилась. Выкидыш получился - заблудились. Куда идти? Где деревня? И небо сплошняком в облаках. Уперлись в топкое болото. Но куда от него двигаться?

– Это нам за "Дружбу", - сделал вывод Андрей Степанович.

– А ты, - обиделся Вася-бес, - че без компаса в тайгу прешься? Вас в ОБЖ этому учат?

– Как закачу щелбан! Ты же торочил: как свои пять пальцев знаешь все здесь. Что за болото?

– Конь о четырех ногах и то об асфальт запинается. Заболтался с вами, "пилить - не пилить"... Сразу надо было пилить...

– Мне завтра картошку копать, - сказал Вася-маслопуп.
– Сожрет баба, если не приеду.

– Раньше медведь сожрет, - подбодрил товарища Титарев.
– А ко мне завтра купец за спиртом должен приехать.

– Придется кому-то на кедр лезть, - сказал Андрей Степанович.

– Ты у нас спец ОБэЖистый, - подхватил идею Вася-бес, - вот и лезь, поищи по народным приметам, где север, где восток. И по веткам пощелкай, раз такой Щелканыч, посбивай шишки. А то кедр ему жалко пилить...

"Вид-то!" - забравшись на дерево, восхитился Андрей Степанович.

Привязку к местности произвел с первого взгляда, поэтому со спокойной душой за будущее предался восторгам открывшейся панорамы.

В ней до горизонта преобладали таежные краски. Густая зелень с желтыми вкраплениями. Километрах в пяти возвышалась грива. Перед ней лежало длинное сухое болото, по которому заходили в тайгу. На болоте в несколько островков пламенели осинки. "Здесь где-то в старину гать проходила, - вспомнил рассказ Вовы-проводника Андрей Степанович, - ответвление от Екатерининского тракта... Жили люди... Дороги для лучшего прокладывали..."

Внизу завизжала "Дружба".

"Вот уж бес, - подумал Андрей Степанович, - все-таки пилит. Меня специально наверх загнал".

"Держаться будем вправо от топи", - наметил пути выхода...

И вдруг кедр завибрировал.

– Вы что, охренели?!
– закричал вниз в надежде на здравый смысл.
– Я ведь разбиться могу!

Шум пилы заглушал глас терпящего бедствие. Теория ОБЖ рекомендаций, как вести себя в случае подобных действий компаньонов, не давала. Андрей Степанович заспешил вниз, надеясь успеть сказать пару ласковых друзьям-товарищам до образования пня. Однако скорость спуска значительно уступала скорости пиления. Кедр закачался и пошел в сторону топи. Андрей Степанович, теряя опору под ногами, ухватился за сук, но, на свое счастье, не удержался. Обгоняя дерево, камнем полетел в трясину. Плюхнулся, только брызги полетели. Ветки вскользь хлестанули по спине.