Сорок третий номер…
Шрифт:
– В самый раз! – Голота поднял большой палец. – Спасибо тебе.
Он вышел из машины, поднял воротник штормовки и огляделся. На улице было немноголюдно. Двое работяг в синих спецовках, видимо, только что закончили обедать в пельменной на другой стороне дороги и теперь не спеша брели обратно на работу, лениво переговариваясь на ходу. Какая-то женщина средних лет в бордовом пальто и коричневом мохеровом берете шла по тротуару, толкая перед собой прогулочную коляску. Черный пес с обрубленным хвостом терзал грязную картонную коробку возле неработающего автомата для газированной воды.
Андрей
– Слушаю вас, – взъерошенный старичок в старомодном пенсне, похожий на Эйнштейна, поднял голову за стеклом с надписью «Приемка» и уставился на Голоту.
Тот небрежно облокотился на стойку перед окошком, извлек из кармана первую попавшуюся золотую вещицу, оказавшуюся брошкой, и аккуратно выложил ее на блюдечко перед носом «Эйнштейна»:
– Вот, жена попросила сдать…
Старичок с интересом схватил брошь, повертел в руках, рассмотрел через лупу и вернул на блюдечко.
– Забавная вещица… – пробормотал он. – Вы знаете ее цену?
– Разумеется, – с достоинством ответил Голота. – Сам покупал ее жене за девяносто рэ.
«Эйнштейн» снял пенсне и в задумчивости потер переносицу большим и указательным пальцами.
– Царскими червонцами? – спросил он лениво, не открывая глаз.
– Что? – не понял Андрей.
– Я говорю, девяносто рэ – царскими червонцами?
– Нет, советскими… – Голота растерянно пожал плечами.
Старичок водрузил пенсне обратно на переносицу и сложил руки на груди.
– Кого вы лечите, молодой человек? Я таки много чего интересного повидал в этой собачьей жизни. Но нигде не встречал такого гешефта, чтобы отдать за девяносто то, что стоит пятьсот!
Голота испуганно огляделся. Две пожилые женщины у соседнего окошка были увлечены беседой и, казалось, ничего вокруг не слышали. Высокий мужчина за столиком в центре зала сосредоточенно заполнял таблицу, похожую на билет «Спортлото», и тоже не проявлял ни малейшего интереса к происходящему.
– Эта вещь стоит пятьсот рублей? – шепотом переспросил Андрей.
«Эйнштейн» пожал плечами:
– Но я вам могу предложить за нее только триста.
– Я согласен, – быстро сказал Голота.
Старичок стряхнул брошку с блюдечка в ладонь и вынул из коробочки два чистых бланка квитанции и лист копировальной бумаги.
– Знаете… – Андрей замялся. – Вот тут… Меня жена еще попросила… – Он засунул руку в карман и выудил из него кулон, величиной с пивную пробку.
«Эйнштейн» поджал губы.
– Может быть, вы сразу приведете ко мне вашу золотую жену? Вместе со всем ее царским наследством… – Он рассмотрел в лупу второе украшение и вернул его на блюдечко: – Еще триста.
– Годится, – кивнул Голота. – Спасибо…
– Паспорт давайте, – протянул руку старичок.
– Паспорт? – Андрей вытаращился на приемщика, словно тот попросил его раздеться догола. – Я это… – Он хлопнул себя по карману. – Дома забыл! Вернее, у меня это… его украли.
– Молодой человек, – назидательно и с расстановкой произнес «Эйнштейн». – Я таки много чего
17
Бич – (жарг.) изначально: списанный на берег моряк, не имеющий временного пристанища. Употреблялось в значении сегодняшнего «бомж».
– Послушайте, – Голота почти целиком просунул голову в окошко. – Я вижу, вы – порядочный, хороший человек…
– Э-э… – старичок поморщился. – Эту песню вы таки спойте прокурору.
– Поймите, – настаивал Голота, – у меня действительно нет сейчас паспорта… А деньги очень нужны…
– Моя сестра Розочка, – усмехнулся «Эйнштейн», – всегда говорила: у меня нету бюста, а муж очень нужен…
– Может быть, как-нибудь… без паспорта? – пробормотал Андрей. – Снизим цену… А знаете что? – Он опять полез в карман и вытащил из него кольцо с зеленым камушком. – Эту вещицу я вам так отдам… В благодарность. Идет?
«Эйнштейн» откинулся на стуле и покачал головой.
– У тети Сони было шесть золотых унитазов, – сказал он насмешливо, – но когда за ней пришло ГПУ, она обосралась прямо на лестнице.
– Ладно… – Голота вздохнул и убрал голову из окошка. – Простите… – И он медленно двинулся к выходу.
– Молодой человек! – «Эйнштейн» скомкал квитанцию. – Возьмите-таки ваши деньги!
На улице хозяйничал пронизывающий ветер. Андрей быстрым шагом дошел до первого перекрестка, не раздумывая повернул направо, протопал еще квартал и остановился. Женщина в шерстяном фартуке, надетом поверх ватника, торговала пирожками.
– С рисом – десять копеек, – нараспев приговаривала она, – с мясом – пятнадцать.
Голота шагнул к ней.
– Дайте на три рубля…
Он пристроился на холодном парапете уснувшего фонтана и с наслаждением жевал горячие пирожки, торопливо запихивая в рот каждый кусок. Проходившим мимо людям не было до него никакого дела. Лишь тот самый черный пес, что терзал во дворе пустую коробку, теперь сидел перед ним, умиленно глядя в глаза и облизываясь.
Но не только дворняга показалась знакомой Голоте. Высокий мужчина в болоньевой куртке листал газету, стоя на краю тротуара в нескольких шагах от фонтана, и Андрей, вдруг перестав жевать, задумался, где он мог раньше видеть этого типа.
Пес с благодарностью принял недоеденный кусок из опущенной руки Голоты, тот потрепал его по холке и вдруг похолодел: человек с газетой – это ведь тот самый любитель лотереи «Спортлото» из ломбарда!
«Совпадение! – усмехнулся своим страхам Андрей. – Мне в каждом чудится преследователь!»
Но, на всякий случай, не мешало сменить дислокацию. Он снял с парапета промасленный лист бумаги с несъеденными пирожками, выложил его на землю перед ошалевшей от радости дворнягой и неспешной походкой направился к трамвайной остановке. Краем глаза Андрей заметил, как мужчина сложил газету, сунул ее в карман и двинулся за ним следом.