Состязание в непристойностях
Шрифт:
– А в нашей новой машине есть холодильник для шампанского! – со своей неповторимой логикой вмешалась в мужской разговор Соня.
И вообще она была верна себе. Уже отходя, Соня за спиной мужа кокетливо изобразила указательным пальчиком, что позвонит Калачникову. Тот, в свою очередь, продемонстрировал, что очень рад этой новости.
Заданный Калачникову вопрос ведущим программы «Жизнь удалась» относительно «похавать икорки» был совсем не журналистской аллегорией. Столы с выпивкой и едой стояли во всех углах шоу-рума, и почетное место на них занимали прямо-таки неприличных
Закончив осматривать машины, Калачников вооружился огромной тарелкой и положил себе две большие ложки черной икры, под которую взял в баре шампанского – естественно, французского. Петр не выпил еще и половины бокала, как его тарелка опустела и он опять подошел к столам с закусками. В этот раз Калачников положил себе уже три ложки икры и несколько ломтиков вареной осетрины. Естественно, теперь ему уже не хватило шампанского, и он взял в баре еще один бокал, а потом вынужден был сходить за икрой, а потом опять за шампанским.
Перемещаясь между баром и буфетом, Калачников повстречался и поговорил со множеством знакомых, в том числе с главным режиссером небольшого и не очень известного театра, который лет пять назад приглашал Петра поучаствовать в антрепризе. В то время театральный начальник не столько был заинтересован в актерском таланте Калачникова, сколько в его раскрученной физиономии. «Представляешь, как будет смотреться твоя фамилия на театральной афише?!» – говорил он тогда. Теперь же Петру не поступило даже такого скромного предложения.
Затем Калачникова долго не отпускал губернатор одного из сибирских регионов. Он наговорил Петру кучу комплиментов и все приглашал приехать к нему в Сибирь в гости, где обещал показать настоящую охоту и рыбалку. Слово «настоящую» подвыпивший чиновник повторил несколько раз, при этом сжимая кулаки и делая свирепое лицо.
Поболтал Калачников и с известным в Москве ресторатором. Тот близоруко посмотрел в тарелку Петра и переспросил: «Это что, икра?» – после чего изобразил, будто бы его стошнило. То ли он когда-то пережрал ее, то ли хотел сказать, что в его ресторанах кормят лучше. Впрочем, Калачникову эта дурацкая выходка аппетита не испортила.
Тем временем праздник в честь открытия нового автомобильного шоу-рума достиг своего апогея. Хозяева фирмы не стали утруждать гостей длительной официальной церемонией: они сказали всего лишь пару слов о том, что рады видеть своих лучших друзей, и выразили надежду, что те не забудут сюда дорогу, – а потом сразу же перешли к неофициальной части. Обеспечивали ее несколько популярных певцов и вокально-инструментальных ансамблей, которые, сменяя друг друга на специально сооруженной к торжеству сцене, начали ублажать присутствующих.
Подвыпившая публика немедленно пошла танцевать, и все стало похоже на клубную вечеринку, тем более что свет в шоу-руме приглушили и по залу заметались разноцветные, нервные лучи лазера. К этому моменту Калачников прибился к одной развеселой компании. Заводилой здесь был относительно молодой политик, когда-то входивший даже в
В такой компании, да и в такой обстановке ни о чем серьезном, безусловно, говорить было нельзя. Политик, по привычке никому не дававший открыть рот, травил анекдоты, потешался над окружающими, а еще настойчиво рекомендовал всем Калачникова как лучшего танцора на телевидении:
– Девочки, приглашайте моего друга, – говорил он. – Вы с ним просто кончите.
– Перестань! – отмахивался Петр. – Не преувеличивай мои достоинства.
– Как же ты не лучший?! – хохотал политик. – Тебя же каждую неделю показывают по ящику танцующим. Когда ты выступаешь, я все бросаю и наслаждаюсь твоим великолепным мастерством! – Лицом он изобразил, как преданно, как взволнованно в такие минуты смотрит на экран. – Покажи-ка нам что-нибудь, ну пожалуйста, не ломайся!
Симпатичная длинноногая блондиночка из окружения политика купилась на его рекламу и несколько раз приглашала Калачникова танцевать, а потом так воспылала страстью, что попыталась затащить Петра на заднее сиденье одного из стоявших в шоу-руме лимузинов – видимо, по привычке. Однако ушлая администрация заведения предусмотрела такой вариант, а может, уже была научена горьким опытом, и еще до начала всеобщего загула закрыла машины на все замки.
Уже где-то в первом часу ночи к компании, в которой находился Калачников, опять подкатила съемочная группа программы «Жизнь удалась» – весь вечер ребята работали не покладая рук. В руках у Филиппа Целовальникова был большой плюшевый медведь, на которого натянули розовые кружевные женские трусики.
– Это у тебя девочка?! – заорал политик. – Тогда дай ее нам! С нами ей будет хорошо!
– Не могу, – демонстративно спрятал за спину игрушку Целовальников.
– Почему?
– Потому, что это приз.
– Что за приз?! Кому?!
– Мы вручим его самому крутому человеку на этой вечеринке. Его мы и пытаемся как раз найти.
– А что его искать?! Посмотри на нас. Мы и есть самые крутые здесь парни.
– Все не так просто, – заявил телевизионщик ухмыляясь. – Мы долго думали, как определить самого-самого, и в конце концов решили: им будет тот, у кого самые крутые трусы с самой крутой лейблой.
– Тогда это точно я! – заржал политик.
– Вы можете предъявить нам доказательства?
– Легко!
Политик расстегнул ремень, а потом брюки и вытащил край светлых трусов, на широкой резинке которых было что-то написано. Он так привык к тому, что на телевидении регулярно полоскают его грязное белье, что уж чистое исподнее ему показать было пара пустяков. Да и кто сейчас отказывается от популярности, пусть даже скандальной.
– Нет, у меня самые крутые трусики! – задрала юбку одна из девиц.