Состязание в непристойностях
Шрифт:
Тамара уже месяц, как выставила своего хахаля – рябоватого грузчика с их же рынка, периодически страдавшего запоями, во время которых он становился просто невменяемым и мог продать даже родную мать. А любовник Розы, рубщик мяса, попался прошедшим летом на воровстве – стащил со склада половину свиной туши – и был осужден на год, с отбыванием в колонии общего режима. И в этот период вынужденного простоя любвеобильные сердца подруг всей своей нерастраченной силой, всей своей неуемной страстью были направлены на Калачникова. Они не пропускали
Справедливости ради надо сказать, что увлечение Тамары Моргун Калачниковым случилось не сейчас и не вдруг. Еще сожительствуя с непутевым грузчиком, она была горячо влюблена в Петра. И даже когда до грузчика у Тамары был один вполне приличный, непьющий, хорошо зарабатывавший сантехник, уже тогда на двери ее кухни висела вырезка из журнала с большой фотографией шоумена. Это именно Тамара уже несколько лет подряд регулярно названивала Калачникову, заставляя Петра едва ли не ежемесячно менять номера телефонов, но она все равно умудрялась их узнавать, так как у нее был надежный источник, и заполучить его, как всегда в жизни, помогли случай и ее доброе сердце.
Много лет назад, когда Тамара Моргун только пришла работать на рынок, у нее стала покупать творог одна статная пожилая дама, преподававшая в МГУ французский язык. В годы экономических реформ в стране француженка сильно обнищала, и Тамара отпускала ей творог с большими скидками, как говорится, Христа ради. Из чувства благодарности пожилая дама подолгу болтала с Тамарой и однажды, разоткровенничавшись, она поведала, что ее любимая ученица работает на телевидении секретаршей генерального директора канала НРТ.
Использовать старушку, естественно, оказалось проще простого, тем более что ее бывшая ученица в отличие от Тамары ненавидела Калачникова и с удовольствием готова была делать ему гадости. Эта серая мышь испытывала особый кайф, когда шоумен приходил к ней скандалить, но, не обладая доказательствами, что утечка номеров его телефона происходит именно в приемной босса, каждый раз позорно ретировался. Вот так любовь преподавательницы французского языка к творогу обернулась для Петра постоянной головной болью.
Тем временем на экране телевизора стала танцевать другая пара, и интерес к передаче у Тамары несколько снизился. Это было все равно, как смотреть футбольный матч, где не играет твоя любимая команда: вроде бы и поле зеленое, и мяч круглый, и голы забивают, а удовольствие уже не то.
– Будешь еще торт? – спросила она у подруги, подкладывая себе солидный кусок.
– А тебе подлить? – вопросом на вопрос ответила флегматичная Роза, наполняя свою рюмку подозрительно желтым коньяком, купленным по дешевке на их же рынке. – Ну, давай, – начала она свой коронный тост, – за то, подруга, чтобы у нас все было, а нам за это ничего не было!
Женщины выпили, поморщились, закусили тортиком, запили чаем и опять уставились в телевизор,
– А сегодня костюм у Петра был лучше, чем в прошлый раз, правда? – задумчиво заметила она.
– Гораздо лучше, – поддержала ее Роза. Она недобро вспомнила своего рубщика мяса и добавила: – Мне вообще нравится, когда мужчины чисто одеты.
– А эта его партнерша по танцам становится все вульгарнее и вульгарнее. Крыса крашеная!
– Свои сиськи подожмет платьем снизу и думает, что так они у нее кажутся больше.
Подруги захихикали, заерзали в креслах, хотя их насмешки были не вполне справедливы: у Вероники за пазухой было вполне достаточно.
– С моими этой бля…ще не сравниться, – с гордостью заявила Тамара.
– Да куда ей до тебя! – махнула рукой Роза. – Два прыщика! Лучше бы уже прижгла их зеленкой и не мучилась!
Женщины вновь развеселились, тряся своими телесами. Трудно даже перечислить все те насмешки, которых удостоилась партнерша Калачникова с тех пор, как шла программа «Танцуют звезды». Но потом подруги опять тупо уставились в телевизор, где начала выступать еще одна пара.
– И что же это другим бабам везет, а у меня одни пролеты! – вдруг в голос пожаловалась на судьбу Тамара, то ли дурачась, то ли всерьез, а затем у нее вырвалось сокровенное: – Хоть бы день покуролесить с Петенькой Калачниковым, скажем, где-нибудь на курорте. Вообрази картину, – завела она глаза в потолок и стала фантазировать, помогая себе рукой с изящно оттопыренным мизинцем, – роскошный отель, пальмы, пляж, и мы лежим с ним рядышком в этих, как их… в шезлонгах…
Роза с сомнением взглянула на подругу, представляя, как ее упитанное тело будет смотреться в обнаженном виде на пляже роскошного отеля, среди пальм. Картина, видимо, оказалась не очень привлекательной, однако она ничего не сказала.
– Петенька приносит мне коктейль, – продолжала мечтать Тамара, – знаешь, такой, как в кино, с маленьким зонтиком, а потом мы идем купаться…
– Чёт ты, мать, размечталась! – все же не сдержалась и хмыкнула Роза. – Кстати, ты этой бабке весь творог отдашь за номера телефонов.
– А тебе что, жалко? Я же плачу из своего кармана.
Возразить тут было нечего, поэтому Роза опрокинула еще рюмку и кисло поинтересовалась:
– Когда ты последний раз ему звонила?
– На прошлой неделе.
– И что?
– Что-что?! Поболтали… Кажется, в этот раз он был уже помягче, – соврала Тамара.
– Что, и трубку не бросил?
Тамара надулась, помолчала, а потом призналась:
– Бросил, собака! Мне бы с ним хотя бы раз поговорить… ну, в смысле, поговорить напрямую, а не по телефону. И он был бы мой! Ты же меня знаешь.
– Так в чем же дело?!
– В чем?! Категорически отказывается встречаться.
Подруги опять помолчали.
– А ты знаешь, где он живет, по какому адресу? – поинтересовалась Роза.