Состязание
Шрифт:
– Состязание - это эволюция, - произнесли его губы, по которым уже редкими каплями стекало ракетное топливо, - мы здесь по своей воле, мы новый вид. А все те, кто остались там, кто наблюдает за нами по телевизору, жалкие одноклеточные, развитие которых еще даже не началось. На арену приводят не деньги, не жажда победить, а надежда. Надежда переродиться, забыв о прошлом и глядя только в будущее. Новая...
Олег вонзил кинжал ему в сердце, оборвав монолог. Это все, что он мог для него сделать.
Быстро уходя с полянки, прикрыв затылок рукой, мужчина не оглядывался, но чувствовал, как мгновенно вспыхнул катализатор,
Еще один атлет мертв.
Всего их осталось тринадцать.
Олег отметил, что его жажда мести никуда не делась. Возможно, все дело было в том, что он так сильно злился не на конкретного человека, а на всю систему в целом и разобраться с этим чувством не представлялось возможным. Разве что, только дойдя до конца состязания и узнав, что же ждет его в Кремле.
Снова перебирать вероятности не хотелось, тем более, не имея никаких новых сведений, но о чем-то думать ему все равно было нужно и желательно не о том, что все атлеты - это новый виток эволюции.
Эта идея, что все люди подошли к моменту, когда вновь должны по-настоящему бороться за свою жизнь и благосостояние, взяв в руки оружие, претила ему. Десятилетия научного развития, века культуры и просвещения теперь просто канули в лету, не оставив после себя даже невесомой дымки. Все это хранилось теперь лишь в бронированных кейсах и на жестких дисках в закрытых хранилищах корпораций. Человеческая память перестала быть надежным звеном между связью прошлых поколений и будущих. Теперь эту роль выполняло состязание.
Перебираясь через вырытую неизвестно кем глубокую траншею, похожу на обвал в результате неудачного строительства подземной шахты, Олег пришел к выводу, что на самом деле состязание не появилось из ниоткуда за несколько лет. Это была давно спланированная операция, которая была бы приведена в действие независимо от развития государства или целого мира. Корпорациям понадобился бы рычаг воздействия на общество, который работал бы в разы лучше всего, что существовало прежде. Телевизионное шоу справилось с этой задачей как нельзя лучше.
Неутешительные размышления только разозлили его. Олег сжал кулак и ударил им в поваленный дубовый ствол. Дерево отозвалось глухим стуком, будто было полым. Не поверив своим ушам, атлет еще раз, теперь не так сильно и неистово стукнул по плотной коре. Снова отзвук в пустоте.
Вытащив из-за плеча топор, Олег расставил ноги шире и с сильным замахом рубанул сверху вниз.
Щепки и древесина летели во все стороны, легко поддаваясь напору ударов блестящего лезвия. Очень быстро проделав дыру в стволе, мужчина вытер со лба выступивший пот, стерев его вместе с грязью, и заглянул внутрь.
Ствол действительно оказался полым, но внутри было слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Просунув внутрь топор, Олег поводил им из стороны в сторону, пока лезвие не звякнуло обо что-то металлическое. Надеясь, что это не заряженная мышеловка, способная сломать ему пальцы, он дотянулся рукой до небольшого предмета, оказавшегося еще одной стальной коробкой. На этот раз запертой лишь на пружинную скобу, не позволявшую крышке произвольно открыться.
Преодолев желание немедленно узнать, что же там внутри, он спрятал коробку в мешок и поспешил выбраться из очередного
Олег должен был почувствовать себя в относительной безопасности, чтобы иметь возможность заглянуть в найденный тайник. Судя по шуршащим звукам, раздававшемся из коробки при тряске, там вряд ли было что-то по-настоящему полезное, но мужчина был бы рад ошибиться. К тому же, чтобы это ни было, оно пряталось в месте, куда никто бы не решился заглянуть просто так, поэтому вполне можно было рассчитывать на что-то особенное.
Взглянув через плечо, он видел теперь два столба дыма, поднимавшихся за его спиной. Слишком много следов остается. Будь на арене не пара атлетов, кто-то уже точно пришел бы по его голову. Насчет Железняка Олег не беспокоился: наверняка тот забился в какую-нибудь дыру и максимум, что пытается сделать, так это привести себя в подобие порядка, без особой надежды справиться с такими серьезными ранами.
Его повреждения тоже были серьезными. Боль все отчетливее давала о себе знать, иногда полностью закрывая глаза своими черными ладонями, не позволяя увидеть, что находится впереди, мешая сделать новый шаг, заставляя останавливаться дольше, чем хотелось.
Пытаясь справиться с этим, Олег доел оставшуюся бруснику и сделал еще пару глотков воды, с сожалением отметив, что ее почти не осталось. Бутылка, заляпанная кровью и грязью, пустела слишком быстро. Зато жажда полностью отступила. Ее заменяли скребущаяся внутри боль и тяжесть прожитых на арене часов.
Он уже свыкся с обществом преследующей его летающей камеры, почти не обращая на мерцающий огонек никакого внимания, при этом постоянно держа в голове вариант все же схватить эту штуковину и выпотрошить всю электронику, которая вполне может пригодиться.
Следуя этой мысли, атлет обернулся и снова оскалился в камеру, порадовав зрителей, болеющих именно за него. Наверное, мало кто ожидал, что первопроходец сможет так себя проявить, оправдывая почти на все проценты отпущенное ему звание фаворита. Конечно, Оскар или Гриф вполне могли выглядеть куда опаснее и предпочтительнее него, но были и те, кто поставил кучу денег именно на его победу. Среди них, если верить его обещанию, был и Павел Новак, один из триумфаторов. Олегу льстила его вера, как и подачка от Крота, за тот бой с жнецом в клетке. Наверняка кто-то из них отдал в дар ему этот плащ. Вряд ли женщины, с которыми он никогда не встречался, могли сделать это для него.
Остановившись возле высокой сосны, ветви которой росли почти с самого низа ствола, Олег посмотрел по сторонам, признавая, что все-таки потерял направление и понятия не имеет, куда ему нужно идти, чтобы оказаться возле того самого холма, скрывающего на своей верхушке люк, ведущий под землю.
Схватившись за толстую, покрытую влажной росой и мхом ветку, он начал карабкаться вверх.
У него промелькнула мысль, что это может оказаться злой шуткой строителей арены и на самом деле нет никакого секретного хода или бункера, а стоит ему только ввести восьмизначный код, как сработает еще одна ловушка, от которой он уже не сможет защитить себя. Олег подумал, что это почти то же самое, что и нажать на курок, поднеся пистолет к своему виску, только надеясь, что из ствола вылетит разноцветное конфетти, а не несущаяся с безумным ускорением пуля.