Состязание

Автомонов Дмитрий

Олег же решал свои вопросы.

Ему нужно было определиться, что делать с винтовкой. Тащить на себе лишних двенадцать килограмм, не имея понятия, сможет ли использовать их в дальнейшем, казалось безумием. Поэтому он снял прицел, запихнув его в свой мешок, и быстро вытащил спусковой механизм из недр оружия, разбросав остальные части, как можно дальше в разные стороны.

Отшвырнув приклад, мужчина начал спускать. Ему было не по себе, из-за случившегося, из-за того, что обстоятельства вновь оказались сильнее него, но с этим уже ничего не поделаешь.

Ловко перехватывая руками ветки, упираясь

ногами в ствол, Олег преодолел десяток метров вниз и легко спрыгнул на землю, тут же пригнувшись.

Грохот выстрела распугал всю живность вокруг. Кричали птицы, которые до этого будто только прятались и скрывали свои голоса. Им вторили волки, вознося над ареной свой протяжный вой. Какие-то плохо различимые писки быстро несли под ногами: мыши или крысы, вырывшие множество норм там, где их никто раньше не тревожил.

Олег решил не преследовать раненного атлета. Как известно, недобитый зверь гораздо опаснее, чем любой другой.

Нужно было вернуться к своей цели и отправиться к бункеру, теперь уже опасаясь только заготовленных на пути ловушек. Олег до сих пор сомневался, что холм, на который он поднимался несколько часов назад, на самом деле был безопасен. Что-то таилось вокруг него, просто в прошлый раз ему посчастливилось с этим не столкнуться, во второй раз все так легко не пройдет.

Лучше было перестраховаться, чем потом пополнить своей фигурой безумное чаепитие в кавалерийском корпусе.

Убедившись, что вокруг все чисто, Олег побежал вперед.

Он примерно знал, куда ему нужно двигаться, но без компаса это было не так просто. А после того, как погасли все звезды, стало вдвойне сложнее. По крайней мере, до тех пор, пока окончательно не рассветет, и каждый атлет получит способность ориентироваться по тем или иным объектам, разбросанным по арене.

Странное чувство устроилось на его плечах.

Олегу казалось, что вот-вот и он совершит какое-то невероятное открытие, узнает нечто такое, что недоступно остальным. И дело было даже не в том месте, куда он двигался, а в чем-то совсем ином.

Пытаясь разобраться в своих ощущениях и их причинах, атлет понял только одно: состязание меняло его. И делало это совсем не так, как он себе представлял.

Раньше все вертелось лишь вокруг победы, грааля и крови, без остановки, льющейся на арене. Теперь же он смотрел и видел совсем иную картину, совсем не похожу на все, что было до нее.

Состязание в первую очередь было игрой, покоящейся на трех китах: желании победы, пренебрежением правилами и отсутствием выбора. Нельзя было оставаться в стороне от него. Рано или поздно, наблюдая за атлетами по телевизору или же пытаясь закрывать глаза на это шоу, ты все равно приходишь к мысли, что только это и есть твое спасение. Неважно от чего. От долгов или усталости, от страха или утраченной надежды. Это было самым ужасным лекарством из придуманных человечеством. Лекарством, для создания которого, сначала пришлось придумать еще более ужасную болезнь, названную состязанием.

Олег даже ненадолго остановился, чтобы переварить это, понимая, насколько он был прав.

Сейчас, задумка Мары о том, чтобы вещать на всю страну о необходимости реконструкции старого мира и возвращения к былому строю, выглядела не то чтобы смешной, а просто вызывающей приступ дикого неудержимого

хохота. Олег едва сдержался, чтобы на самом деле не рассмеяться в преследующую его камеру.

Красный огонек не отступал от него ни на шаг, а пока он находился в снайперской лежке, сразу три дрона парили вокруг него.

Не без сожаления вспомнив об отличной винтовке, теперь кусками будущей гнить в сырой земле, он тяжело вздохнул и продолжил свой путь, который внезапно вывел его совсем не туда, куда было нужно.

Еще несколько камер активировались, стоило ему выйти на не очень густой осиновый подлесок. Все деревья здесь были совсем молодыми, еще только тянущимися вверх, борющимися за свое право на свет. А вот с веток деревьев повыше, которые окружали осины, свисали вытянутые глиняные сосуды, подвешенные на тонкой леске. Они весело бряцали друг о друга. Некоторые поверхности уже были сильно затерты от постоянных соприкосновений. А среди черепков одного из сосудов, разбросанных по земле, поблескивала зажигалка.

Сбросив мешок, Олег опустился на корточки и осмотрел место впереди.

Под ногами среди листвы ничего страшного не попалось ему на глаза. Пошуршав палкой по темному красно-желтому ковру, он смело сделал еще пару шагов и дотянулся до металлической зажигалки.

Газа в ней едва хватит, чтобы поджечь что-нибудь, но это было не главное ее предназначение. Она должна была убедить атлетов в необходимости разбивать остальные сосуды в поисках чего-нибудь более полезного. Только была одна проблема: в каком-то из них могла оказаться бомба, а может даже, абсолютно во всех. И это не отменяло того, что рядом с куском взрывчатки покоился маленький пистолет или граната.

Олег не раз думал, что это самая жестокая ловушка, погубившая не одного фаворита. Даже обладая многими полезными вещами, люди не могли справиться с искушением добыть что-нибудь еще и становились жертвами банальных чувств.

Мужчина был уверен, что сам точно бы не оказался в патовой ситуации.

Но столкнувшись с этой ловушкой лицом к лицу, он понял, как на самом деле сложно голосу разума возобладать над всеми остальными эмоциями.

Неплохой идей казалось сделать пару выстрелов дробью из-за ближайшего толстого ствола. Это и позволило бы разбить сразу несколько сосудов и укрыться от взрывной волны. Только вот легонько постукивая пальцами по глине, Олег отметил, что некоторые тайники отзываются сыпучим перезвоном, как будто внутри спрятаны множество обломков гвоздей и стальных шариков. Так делают противопехотные мины: при должном ускорении, полученном от взрыва, начинка разлетается во все стороны, вполне способная преодолеть даже листовое железо, не говоря уже о дереве.

Заглянуть внутрь сосудов, не разбив их, не представлялось возможным. Крышки были плотно запаяны, да и болтались слишком высоко: чтобы увидеть их, пришлось вновь забраться одну из толстых веток.

Нужно было идти дальше.

Вертя меду пальцами зажигалку, на боку которой был выгравирован логотип корпорации, Олег понимал, как сложно отказаться от припасов, которые вот здесь, на расстоянии вытянутой руки.

Злая ирония заключалась еще и в том, что этот тайник напоминал детскую игру, когда из вот так же подвешенной емкости нужно было выбивать конфеты и прочие сладости.