Сотрудник ЧК

Лукин Александр Александрович

Привязав лодку к свае, обросшей речной слизью, Алексей поднялся на мостки и, миновав лужок, перелез через изгородь.

В доме спали. Динино окно было открыто, занавески задернуты. Алексей свистнул, подождал и свистнул еще раз.

На занавески легла тень.

– Слышу! Свет погас.

Через минуту отворилась дверь, заскрипела галька на дорожке и подошла Дина, закутанная в темный платок.

– Это вы, Алеша?

– Я.

– Лодку не достали?

– Достал. Там, у купальни…

– Ну!

Молодец! Нет, честное слово, вы мне нравитесь! – она сжала его руку у кисти. – Пойдемте скорее: нас уже ждут.

Они сбежали к берегу. Алексей помог Дине сойти в зыбкую, пляшущую на воде лодчонку, спрыгнул сам и, отвязав конец, сильно оттолкнулся. Лодка вылетела на освещенное луной пространство. Алексей взялся за весла и направил ее в тень, к плавням.

– Теперь куда?

– По течению. Я покажу… Заскрипели уключины.

– Тихо! – испугалась Дина. – Нас услышат! Садитесь на корму, гребите одним веслом…

Держась друг за друга, они поменялись местами.

…Медленно придвинулась пристань. На дебаркадере светился огонь. Горели фонари, и были хорошо видны люди с мешками, ожидавшие последнего парохода из Херсона. Слышались их голоса. Плакал ребенок. По дебаркадеру шагал кто-то с винтовкой.

– Ради бога, осторожней! – шепнула Дина. – Ближе к берегу…

Возле пристани река разветвлялась. Один рукав тянулся прямо, другой – «проезжий», по которому ходили суда, – заворачивал вправо.

– Ближе к берегу! – шепотом командовала Дина.

Они свернули в «проезжий» рукав. Лодка скользила, почти касаясь бортом камышей. Алексей осторожно погружал весло, загребал сильно и беззвучно.

Пристань начала постепенно отдаляться. Когда их уже невозможно было разглядеть с пирса, Дина приказала:

– Теперь к острову!

Развернувшись, Алексей пересек реку. Впереди зажелтела отмель. Скребнув днищем по песку, лодка вползла носом на берег.

Дина выскочила первая.

– Приехали! – облегченно вздохнула она. Алексей вылез, закрепил лодку и огляделся.

Они были на одном из больших, заливаемых в половодье островов, каких много в дельте Днепра. Ивы, вцепившись корнями в берег, наклонялись к воде. За ними простиралась обширная плоская поляна, а дальше деревья чернели глухо, как стена. Было тихо, только ветерок путался в ветках. Что-то плеснуло на реке, должно быть, крупная рыбина ударила хвостом, но от этого неожиданного звука Алексей невольно подобрался. Вот еще раз плеснуло…

«Гм… заехал», – подумал Алексей и локтем потрогал кобуру нагана.

– Пойдемте, что же вы! – поторопила Дина.

Они вошли в заросли. Дина вела Алексея за рукав. Он шел, как слепой, ничего не видя вокруг. Под ногами чавкала вода. Но Дина хорошо знала, куда идти… Она уверенно сворачивала, предупреждала:

«Здесь коряга»… «Кустарник-глаза берегите» – и вела все дальше, в глубь острова.

Вдруг их окликнули:

– Кто?

– Свои, – ответила Дина.

– Кто, я опрашиваю?

– Верные долгу. – Это, очевидно, был пароль.

– Дося, вы?

– Я.

Вспыхнула спичка. Кто-то, наклонившись, разжигал фонарь. Затем человек приблизился и осветил их лица.

– Привели?

– Привела, как видите.

– Почему так долго? – недовольно проговорил тот. – Дожидайся вас в этакой сырости.

– Боитесь простудиться? – насмешливо сказала Дина. – Он здесь?

– Давно уже…

Человек, ссутулясь, пошел впереди. Он был в шинели и надвинутой до ушей кепке. В свете фонаря возникали кусты, черная, пропитанная водой тропка, трухлявые пни. Тусклые блики прыгали по влажным от росы листьям.

Тропа поднялась на пригорок. Стало суше. Впереди Алексей различил тоненькую желтеющую полоску – дверную щель, а затем уже и самое строение – низкую, без окон, хижину непонятного назначения.

Их проводник приотворил дверь, впустил Дину, потом Алексея и вошел сам.

На земляном полу посередине хижины лежал короткий круглый чурбан, на нем пристроили «летучую мышь».

Рядом, повернувшись к двери и засунув руку в карман пиджака, стоял Марков.

В первую минуту Алексей не узнал его. Лампа помещалась низко, и лицо Маркова было в тени. Но вот он сделал движение, чуть наклонился, и Алексей увидел знакомые выпирающие скулы, торчащий подбородок, узкие глаза…

– Долго ж вы добирались, – сипловато сказал Марков, вглядываясь в пришедших. – Никто вас не видел?

– Никто, не беспокойся! – ответила Дина. – Вот человек, о котором я говорила.

– Ага… – Марков поднял лампу, посветил на Алексея и развел губы в улыбку. – Да, да, при-по-ми-наю, что-то такое знакомое… Мы ведь, кажется, учились вместе в первой гимназии?

– Учились, – Алексей тоже заставил себя улыбнуться. – И после встречались.

– Помню, помню! Это было, по-моему, еще при немцах, правильно? Как, бишь, твоя фамилия?

– Михалев.

Марков прищурился, копаясь в памяти.

– Ага, теперь все вспомнил! Ты меня как-то в штаб провел, что-то такое объяснял… да? Было?

– Что-то вроде было…

– А ты, брат, возмужал, трудно узнать. Ну, здорово, рад видеть.

Он поставил лампу на чурбан, протянул руку, и Алексей пожал ее.

– Садись, – пригласил Марков, – бери чурку.

– Витя, ты мне нужен на два слова, – сказала Дина.

«Витя», – отметил про себя Алексей. – Сейчас. – Марков многозначительно посмотрел на встречавшего их человека. Тот встал у двери.