Сотворение Святого
Шрифт:
Какое-то время мы молчали, а потом вновь заговорил Кеччо:
— Я знаю, он хочет избавиться от меня. Он угрожал мне и раньше, но никогда не заходил так далеко.
— Я с тобой согласен, — кивнул Маттео. — Ситуация ухудшается.
— Я прежде всего волнуюсь не о себе. Что станет с моими детьми? Мой отец в безопасности: он слишком стар и беспомощен, чтобы они подняли на него руку, но мои мальчики? Катерина бросит их в темницу не моргнув глазом.
— Так что ты собираешься делать? — спросил Маттео.
— А что я могу сделать? — ответил
— Нет, ты не должен уезжать из Форли. Что угодно — только не это!
— А что мне делать? Что мне делать? — Он топнул ногой словно в отчаянии.
— Во-первых, ты нигде не должен появляться один. Тебя всегда должны сопровождать как минимум двое друзей.
— Да, я думал об этом. Но чем это все обернется? Долго так продолжаться не может. Что мне делать?
Он повернулся ко мне.
— Что думаете вы? — спросил он. — Он собирается меня убить.
— Почему бы вам его не опередить? — спокойно ответил я. — Убейте его!
— Убийство?! Я не решусь, не решусь! — нервно воскликнул Кеччо. — Я готов использовать все разумные средства, но убийство…
Я пожал плечами:
— Похоже, это всего лишь вопрос выживания.
— Нет-нет, я не хочу говорить об этом! Не хочу думать об этом! — Он вновь закружил по коридору. — Говорю вам, не буду даже думать об этом. Я не могу.
Мы с Маттео предпочли промолчать.
— Почему ты ничего не говоришь? — нетерпеливо спросил он Маттео.
— Думаю, — ответил тот.
— Не об этом. Я запрещаю тебе об этом думать. Я на такое не пойду, — гневно произнес он, а потом после паузы бросил резко и коротко, словно злился на нас и себя: — Оставьте меня!
Глава 5
Несколько дней спустя Маттео пришел ко мне, когда я одевался. Мой друг уже вернул всю одежду, которую несколько дней назад унес из моего номера в гостинице.
— Слушай, а не будет тебе стыдно появляться на людях в этом наряде? — спросил он меня. — Люди подумают, что ты донашиваешь мои обноски.
Я пропустил оскорбление мимо ушей.
— И куда ты собрался? — спросил он.
— К мадонне Джулии.
— Но ты был у нее вчера!
— Это не причина, по которой я не могу пойти к ней сегодня. Она попросила меня заглянуть к ней.
— Я уверен, этим она делает тебе одолжение. — Он помолчал, наблюдая, как я прихорашиваюсь. — Я собирал новости Форли.
— И?
— Мадонна Джулия пользуется в Форли большим успехом…
— Ты говорил с дамой, которую называешь прекрасная Клодия, — догадался я.
— Между прочим, почему ты не нанес ей визит?
— Даже не знаю, — ответил я. — А следовало?
— Ты сам рассказал мне, как она прониклась к тебе за время вашей беседы. Так почему ты не развил наступление?
Я пожал плечами:
— Не думаю,
— Нет? — удивился Маттео. — А мне очень даже нравятся.
— Кроме того, она не в моем вкусе. Очень уж пышнотелая.
— Она крайне обижена твоим пренебрежением. Говорит, что ты влюбился в Джулию.
— Это абсурд, — ответил я. — Что же касается ее обиды, то я очень сожалею, но не чувствую себя обязанным бросаться в объятия каждой женщины, которая их мне раскроет.
— Я совершенно с тобой согласен. Что она, что Джулия, обе хороши. Мне сказали, что последний любовник Джулии — Эмтроджио делла Трекка. Однажды его чуть не застукал старик Бартоломео, так что ему пришлось вылезать через окно и демонстрировать трюки, достойные профессионального акробата, чтобы добраться до земли целым и невредимым.
— Едва ли я поверю сплетням, которые рассказывают об этой достойной женщине.
— Уж не влюбился ли ты в нее? — тут же спросил Маттео.
Я рассмеялся:
— Разумеется, нет. Но все же…
— Это нормально, потому что она, о чем ты, конечно же, знаешь, известна в городе своей легкомысленностью. Среди ее любовников не только дворяне. Многие наслаждались ее благосклонностью.
— Не очень-то она похожа на Мессалину, — фыркнул я.
— Если честно, Филиппо, я думаю, что на самом деле она чуть лучше уличной шлюхи.
— Ты к ней крайне снисходителен, — ответил я. — Возможно, что ты относишься к ней предвзято, потому что тебе не удалось добиться взаимности? А кроме того, ее характер для меня значения не имеет. Мне безразлично, хорошая она или плохая. С ней приятно проводить время, и меня это более чем устраивает. Она же не собирается стать моей женой.
— Она может сделать тебя очень несчастным; и ты будешь не первым.
— Какой же ты дурак! — В моем голосе слышались нотки злости. — Из того, что я вижусь с этой женщиной, ты, похоже, делаешь вывод, что я умираю от любви к ней. Это абсурд!
Я ушел и скоро добрался до дворца Эсти, где меня ждала донна Джулия. После приезда в Форли я виделся с ней чуть ли не каждый день, потому что она действительно мне нравилась. Естественно, я в нее не влюбился, как предположил Маттео, и не испытывал ни малейшего желания впасть в это жалкое состояние. Я находил Джулию очаровательно простодушной, разительно отличающейся от того монстра разврата, каким ее представляли в городе. Как я понимал, ей было года двадцать три или двадцать четыре, но вела она себя как девочка, веселая и беспечная, всегда готовая рассмеяться, но при этом в следующее мгновение уже могла оказаться на грани слез из-за сущего пустяка. Однако ласковое слово или комплимент заставляли ее тут же забыть об огорчении, и она уже вновь улыбалась. Она казалась такой изящной, такой хрупкой, такой легкой, что требовала самого деликатного обхождения. Я просто не мог представить себе, что кто-то решится сказать ей в лицо какую-нибудь грубость.