Сотвори себе Нью-Йорк
Шрифт:
– Подожди. – Он внимательно смотрел на меня сверху вниз своими близорукими глазами, которые под очками казались больше, чем они есть. – Так почему ты спросила? В чем дело?
– Жень, это точно разговор не для сегодняшнего дня. Если там вообще есть о чем разговаривать.
– Тогда давай встретимся на неделе, например, в субботу. У меня все равно есть дела в Москве, могу заодно подъехать куда-нибудь, где тебе будет удобно. За это время попробую поточнее вспомнить, о чем мы с Дашей тогда разговаривали.
Пятнадцать лет назад после такого предложения я стала бы счастливейшим
На следующий день я позвонила Лизе и напросилась на встречу. Мне показалось, что она была несколько удивлена моей инициативе, но все жесогласилась, предложив встретиться вечером в каком-то тихом, по ее словам, ресторане на Новокузнецкой, неподалеку от ее работы.
Уже неделю дождь лил с неутомимой решимостью, упорной барабанной дробью сбивая с деревьев желто-красную листву. Они стояли грустные, с потемневшими от влаги стволами. К тому времени, как я добралась до ресторана, у меня промокли ноги, а волосы уныло повисли тонкими скользкими прядями. Наверняка из-под них теперь были видны кончики ушей. Лиза же выглядела безупречно, как всегда. Миниатюрная, тоненькая, одетая в короткое темное пальто поверх платья, подчеркивающего ее точеную фигуру, она казалась эталоном элегантности. Я встала ей навстречу, и она с ног до головы окинула меня быстрым, ничего не выражающим взглядом. Я поежилась, внезапно представив со стороны мой дешевый мешковатый деловой костюм, мастерски подчеркивающий недостатки вновь поплывшей фигуры, прилизанные волосы и мокрые носы старомодных туфель. Время, которое они с Дашей потратили на мое преображение, явно прошло даром.
Поначалу разговор не клеился: Лиза ждала объяснений, зачем мне понадобилась эта встреча, а я не знала, как подступиться к цели, не вызывая лишних подозрений. У меня была тайная надежда, что разговор сам собой вырулит в нужную колею, но ничего интересного не происходило. Мы затронули тему вчерашних похорон, коротко обсудили бывших одноклассников, но беседа не переходила в свободный поток речи: ни я, ни Лиза не относились к числу людей, способных постоянно лить воду на мельницу общения. Она все чаще бросала на меня вопросительные взгляды, а мне никак не удавалось придумать, что бы у нее спросить.
– Ты знаешь, мне показалось, что некоторые приняли Дашину смерть очень близко сердцу. Женич, например, чуть не плакал. Странно: они ведь особо даже не общались в школе. – ляпнула я, наконец, чтобы поддержать еле теплящийся огонек разговора.
Лиза бросила на меня быстрый, внезапно вспыхнувший интересом взгляд, в котором мелькнула тень иронии. Кажется, она подумала, что именно ради этого я напросилась на встречу – ради возможности поговорить о Жениче. Проболтавшись о своей первой тайной любви, я горячо просила Дашу не распространять по миру плоды моего опрометчивого откровения,
– В школе не общались. – Ответила она ровным голосом. – Но потом начали общаться, правда, недолго.
– В смысле? – зачем-то спросила я, уже, собственно, понимая, о чем идет речь.
– Ну ты же знаешь Дашку: вокруг нее всегда было множество мужчин. Она же добрая, ей все время хотелось кого-нибудь пожалеть: не взаимно влюбленных, неудачливых, несчастных в семейной жизни. А от жалости до постели полшага. В Дашкином случае.
Лиза говорила нейтральным тоном, с интересом рассматривая других посетителей ресторана, и все равно было понятно, что она краем глаза следит за моими реакциями на ее слова.
– Но Женич ведь всегда был влюблен в Полину!
– Женич был влюблен в Полину несколько лет, абсолютно не взаимно.
– И нашел утешение у Даши, хочешь сказать?
– Вроде того. Их роман продолжался недолго, разумеется: по большому счету, общего у них совсем немного. Она его бросила где-то через год, но ему это, действительно, помогло излечиться от несчастной любви к Полине. По крайней мере, он нашел в себе силы жениться.
– А когда это было?
– На третьем курсе, кажется. Я не помню уже, где они пересеклись, но роман развивался стремительно. Странно, что ты о нем не знала. Хотя ты тогда сама была по уши влюблена…
– И как долго они общались? – Поспешно спросила я, чувствуя, что краснею, и стремясь поскорее уйти от опасной темы.
– Около года.
– Не так уж и мало. А как Полина на это реагировала?
– На ЭТО Полина не реагировала никак: где Женич – и где Полина? Для нее было важно только, чтобы Даша не появлялась на горизонте у мужчин, которые интересовали ее саму.
– А как такое возможно? Ведь они же подруги.
– Полина прекрасно умеет разделить свою жизнь на отсеки: в одном – школьные подруги, в другом – семья, в третьем – друзья семьи, в четвертом – подруги, приобретенные во время модельной карьеры. Разделение, конечно, условное, но поверь: она этот прием применяет постоянно и очень эффективно.
– Ну уж Полине-то беспокоиться по поводу соперниц просто смешно. Быть красивее нее просто невозможно.
– Полина – снежная королева. Невероятно красивая. Но сексуальности в Дашке было намного больше, как ты сама наверняка знаешь. Всякое возможно, и Полина это неплохо понимала.
Внезапно я вспомнила, что насторожило меня в тот день, когда увидела их всех впервые после долгого перерыва.
– Мне показалось, или Полина игнорировала Дашу на встрече выпускников? Они были в ссоре?
Лиза взглянула на меня с интересом:
– А ты наблюдательна, надо признать. Впрочем, это стало понятно уже по тому, как быстро ты вычислила Дашину беременность. Они не то, чтобы поссорились, но некоторое напряжение между ними, действительно, появилось. И возникло оно именно тогда, когда Полина изменила своим жестким принципам и познакомила нас с Дашей со своим мужем.