Сотый шанс
Шрифт:
— Сейчас в щели загонят. Опять штанга, поди, рядом грохнется.
— Что за штанга? — не понял Девятаев.
— От шайтан-самолета. Вон его тянут.
Девятаев увидел, как из ангара выкатили самолет, совершенно незнакомый ему, летчику. На высоких «ногах», без воздушных винтов. И тут же раздалась команда старшего над пленными: «Всем в укрытие!»
С аэродрома долетел какой-то незнакомый, пронизывающий посвист, дребезжащий шум. В небо стремительно вонзился непонятный самолет, от него
Это было настолько диковинным, что охранники позабыли о своих служебных функциях, не заметили, как пленники вместе с ними приподнялись на брустверы окопов-щелей.
Все глазели на небо.
«Это же реактивный!» — хотелось выпалить вслух Михаилу. Но сдержался, чтобы не выдать себя.
На обед, получив в котелки ржавую баланду, Девятаев и Корж пристроились рядышком, чуть в сторонке от остальных.
— Слушай, Иван, махнуть по морю, конечно, заманчиво. Ты считаешь, что это единственный выход?
— Самый лучший. Тем более, если ты кораблик водить можешь.
— А чей был замысел про лодку?
— Мой!
— И ты подготовил ребят?
— Ну и что?
Положив ложку на донышко котелка, Михаил с напористостью отвел душу:
— Ну и дуралей ты… Балтика — не Ока и не Волга, в которых ты купался.
— Я еще знаю реку Сан!
— Еще раз дуралей, который бессмысленно тесак над головой товарища заносит.
Коржа взбесило:
— А что, мы шалопаи? Не один ты лыком шит!..
Девятаев примиреннее:
— По морю — чепуха! Ведь кругом их охрана. Они же не лопоухие. А ты взбудоражил ребят.
— И что ты предлагаешь?
Ответить можно было только косвенно?
— Видел, как «штанга» плюхнулась? Такой самолет и такой летчик, может, на всю Германию один. И наши должны знать и про ракеты, и про шайтан-самолет. Значит, и надо лететь отсюда на самолете.
— Так нужен же летчик!..
— Не беспокойся, найдется…
И еще настороженный вопрос испытующего Девятаева:
— Курносому можно доверять?
— Как и мне.
Оба, вставая с бруствера, коснулись локтями друг друга.
Начало было положено.
…Сердюков по-мальчишечьи обрадовался, когда Девятаев велел ему сходить к Зарудному.
— Он тебе, Дима, утепленные долбанки даст.
Вернувшись из сапожной, благодарно прижался к Михаилу, торопливо залепетал:
— Дядя Миша, в лесочке за бараком наши собираются. И тебя ждут. Велели приходить.
— Какие «наши»?
— Мне Урбанович сказал.
«Пожалуй, это «лодочная команда», — подумал Девятаев. — И если приглашают… Такой случай упускать
В лесу Михаил увидел Курносого, который теперь назвался Владимиром Соколовым, Колю Урбановича. Еще один, высокий, как Петр Первый, действительно представился Петром, но Кутергиным. Из-за соснового ствола вышел еще один, с черной повязкой на глазу.
— Лейтенант Владимир Немченко, — бойко приложил руку к дырявой шапчонке.
Из-за его спины выглянул щуплый Иван.
— А-а, Корж…
— Я такой же Корж, как ты киевский учитель, который по-украински ни бельмеса не смыслит. Или как вон лейтенант Немченко, который никогда не был лейтенантом. Самый настоящий самозванец и пустомеля. А ты кто такой? Прикидываешься казанской сиротой, а в самом деле?
— Старший лейтенант Девятаев. Звать Михаилом.
— Вот это дело. Давно бы так. Ну, выкладывай про свой план. Где твой летчик?
Девятаев опасливо посмотрел на Сердюкова: неужели Дима проговорился?
Тот стушевался, но глаза были ясными.
— Летчик найдется, — стараясь быть спокойнее ответил Девятаев. — Но он не знает немецкие самолеты, должен подучиться. Ему надо узнать приборы в кабине.
— Так давай его в мою бригаду, — оживился Соколов. — Что-нибудь придумаем.
— Летчика, — Михаил неизвестно зачем глянул вверх, — пока не надо тревожить. Неровен час, пронюхают немцы…
— Понятно, — раздельно сказал Корж, — А человек он как, надежный? Не финтит?
— Я ему верю, как себе.
— И что он из себя представляет?
— Ростом, пожалуй, повыше Петра, — сам не зная зачем, выпалил Девятаев.
Низенький, проворный «лейтенант», коснувшись пальцами черной повязки, загадочно улыбнулся:
— А какого Петра? Исторического или нашего?
«Лишнего сболтнул», — укорил себя Михаил. А Корж серьезно:
— Петька, ты — летчик?
Кутергин, наклонив голову, мрачно пробасил:
— Не пори дурь. Я такой же летчик, как ты адмирал.
— Хорошо сказано, — оживился Соколов. — Адмирал. Звучит? Звучит. А ты, — глянул на Девятаева, — майор, значит, как себе доверяешь тому летчику. А мы, выходит, должны полагаться на тебя?
— А при чем тут майор?
— А при том, что ты с летчиком должен поступить в распоряжение адмирала Коржа и мое. И еще — у летчика должно быть звание не ниже майорского.
Командир звена истребителей старший лейтенант Девятаев никогда не был майором, а Корж не был ни адмиралом, ни… Коржем.
В сорок первом году лейтенант Кривоногов командовал взводом. Его пятнадцать бойцов-красноармейцев составляли гарнизон долговременной, бетонированной огневой точки. Точка стояла, зарывшись в землю, на берегу пограничной реки Сан близ Перемышля.