Соули. Девушка из грёз
Шрифт:
— Можно и под кровать. — Я кивнула и решительно направилась к двери. И замерла, услышав насмешливое:
— Нет, госпожа Соули.
— Что?
— Нет, госпожа Соули, — уверенно повторил мой ночной кошмар и тоже шагнул к двери. Он первым вцепился в ключ, провернул. После чего галантно распахнул створку и отстранился, пропуская вперёд. — Прошу!
Я хлопала ресницами и никак не могла понять — мне мерещится или…
— Я иду с вами, — сообщил брюнет.
— Как?
— Ножками, госпожа Соули. Ножками…
Не знаю как у него, а у меня эти самые ножки подгибаться
— Видите ли в чём дело, госпожа Соули… — начал пояснять герцог. — Прятаться в шкафу или под кроватью — прерогатива любовников, а я не любовник, я всего лишь маг… Несчастный штатный маг города Вайлеса, которому "повезло" встретить двух ловких близняшек, которые подговорили старшую сестру разбудить умертвие…
— Господин Райлен! Вы на что намекаете?!
— Я? Намекаю?
Секундная пауза, а после Райлен рассмеялся. Тихо, но очень весело.
— Господин Райлен! — паника отступила окончательно, на смену пришла злость.
— Простите, госпожа Соули. Не удержался, — продолжал веселиться черноглазый. — Просто вы так напряжены… были.
О, Богиня! А я ещё считала его воспитанным и благородным, а он… мозгоправ доморощенный!
Я не стала дожидаться пока ночной гость отсмеётся — ухватила за запястье и потащила в коридор. Тоже мне шантажист! Будто мне тётушки Тьяны не хватает!
— Госпожа Соули, что вы делаете?
— А вы как думаете? — процедила я. — Веду знакомить!
— Ну что вы… — продолжал веселиться маг. — Знакомство — это не к спеху, можем до утра отложить.
— Ну уж нет! Сейчас или никогда!
— Госпожа Соули, а в вас точно крови оборотня нет? — не унимался наглец. Я тоже не унималась — уверенно тащила вниз по лестнице.
Нет, ну это же надо! Притворился спасителем, а сам… Негодяй! Прелюбодей! Развратник! И про считывание ауры, наверняка, наврал! И вообще! Да я лучше отцовский ремень вытерплю, чем это!
— Госпожа Соули…
— Не обсуждается! — вернула, слышанную от Райлена фразу.
— О, Всевышний!
Мы миновали короткий коридор и прихожую — наследник герцога Даорийского не сопротивлялся. Но едва тишину прорезали голоса близняшек, замер. Увы, мне тоже пришлось остановиться — запал не кончился, нет… просто пересилить Райлена не смогла.
— Госпожа Соули, вы уверены? — брюнет по-прежнему веселился.
— Более чем! — зло выпалила я.
Коварная усмешка, рывок и… О, Богиня! Ну почему? За что?
— Даже вообразить не мог, что под маской благочестия может скрываться настолько страстная натура, — прошептал Райлен. Прижал крепче и склонился к губам… Но я оказалась проворней.
Хлёсткая пощёчина, удар коленкой в пах, а после, когда согнулся, той же коленкой по зубам. И ничего, что ладонь загудела, а коленную чашечку пронзила боль… Ничего! Это того стоило!
— Госпожа Соули… — прохрипел маг. Я же едва удержалась от контрольного удара по голове.
— За мной! — Да-да! Я тоже умею рычать!
И, не дожидаясь ответа, гордо шагнула в гостиную, откуда доносились голоса близняшек и раскатистый бас отца.
О, Богиня! Дай мне сил!
Да, наша семья
Стоят гривастые умницы невероятно дорого, но абы кому их не продают. Чтобы получить дарайхарку нужно сперва пройти очень жесткую проверку у отца. Этакое собеседование, в ходе которого господин Анрис определяет характер и наклонности покупателя. И это не блажь влюблённого в породу заводчика, а жизненная необходимость — от того, какими качествами наделён человек, во многом зависит исход кровавой привязки, которую делают жеребятам. Без привязки лошадь никогда не признает хозяина, будет дикой, а если обряд пройдёт неудачно и кровавая привязка будет отторгнута — жеребёнок умрёт.
Судить аристократов… на самом деле, это сложно. Каждый отказ, непременно, выливается в скандал. Отец бы не продержался и года, если бы не покровительство королевского дома.
Ещё сложней обеспечить неприкосновенность крови, переданной для обряда привязки — чем родовитей и богаче человек, тем больше у него недоброжелателей, среди которых и маги водятся, и другие субъекты, в чьих руках кровь может превратиться в сильнейшее оружие против того, кому принадлежит.
Так стоит ли удивляться, что характер у нашего папы… мягко говоря, твёрдый? А тот факт, что заключён этот характер в могучее двухметровое тело с невероятным разворотом плеч и пудовыми кулаками — небольшой, но весомый штрих к портрету. Как и чёрные, подёрнутые сединой кудри и пронзительно-синие глаза…
— Соули! Дочка! — лицо, покрытое густой щетиной, озарила улыбка. Отец распахнул объятья, шагнул навстречу, но тут же застыл, спросил настороженно: — Что с тобой? Почему ты хмуришься? А почему… хромаешь?
Я шумно втянула воздух. От храбрости, с которой входила в гостиную мало чего осталось. И двойной, затравленный взгляд близняшек ситуацию не улучшил. Вот только отступать уже некуда.
— Отец! Позволь представить тебе… — я обернулась и простёрла руку, указывая на дверь. И тоже застыла, тоже насторожилась.
А… а где?!
Райлена не было. Не в гостиной, не на пороге, не за порогом. О, Богиня!
— Дочка, что случилось? — в голосе господина Анриса появились грозовые нотки. — И что означает твоё "позволь представить"?!
Перевела ошарашенный взгляд на отца и нервно сглотнула.
О, Богиня! Райлен… Райлен сбежал!
Кулаки непроизвольно сжались, в горле застрял злой, исполненный обиды крик — трус! Какой же он всё-таки трус!
— Соули?
Уже раскрыла рот, чтобы выложить всю-всю правду, но в этот миг в гостиную вплыла мамулечка. Она морщилась, касалась пальчиками виска — значит, мигрень всё ещё не отступила, но придти встретить мужа не помешала.