Соули. Девушка из грёз

Гаврилова Анна

— Что мы никакие не дети! Мы юные, утончённые девушки! Мы взрослые!

Нет, спорить с желтоглазыми нахалками бесполезно, но всё-таки…

— Чем докажете?

Лина смерила пристальным взглядом, потом поправила лиф платья и, вздёрнув подбородок, заявила:

— Всем!

"Старшенькая" тоже поправила лиф и приняла нарочито степенную позу.

Я слегка опешила. Бальные платья жемчужного оттенка сидели на сёстрах идеально, но что-то было не так. Наконец, до меня дошло.

— Вы что задумали?

— То! —

веско заявила Мила, а потом не выдержала и показала язык. — На балу Райлен непременно увидит, кто есть кто.

— Да, — поддержала Лина. — На балу мы ему всё-всё докажем!

Я устало покачала головой, но улыбки не сдержала. О, Богиня! Неужели они в самом деле думают, что вата в лифе делает их взрослей?

— Ну допустим, — вслух согласилась я. — И даже предположим, что Райлен проявит к вам интерес…

— Что значит "допустим"?! — возмутилась Мила.

— Что значит "предположим"?! — вторила "младшенькая".

— Он непременно увидит!

— Увидит и поймёт!

О, Богиня, дай мне сил.

— Хорошо. Увидит и поймёт. И даже влюбится. Причём в обеих. Но вы-то? Как делить будете?

Девчонки дружно поджали губки и сощурили глазки. А потом не выдержали — переглянулись и нахмурились. Кажется, об этом неугомонные близняшки не думали.

— По очереди? — неуверенно спросила Лина.

Мила закусила губу и отрицательно качнула головой.

— Отец не разрешит.

— Вместе? — изумилась "младшенькая".

Мила совсем пригорюнилась и снова мотнула головой. Кокетливые чёрные локоны качнулись в такт.

— Это против закона.

— А… а как же тогда? — в глазах Лины было столько растерянности и обиды.

— Мда, задача… — протянула "старшенькая" и в задумчивости присела на кровать. Лина примостилась рядом, нахохлилась. Кажется, даже на уроках математики девочки не выказывали такую сосредоточенность.

Я не выдержала, прошептала:

— Можно попробовать распилить…

— Да ну тебя! — разом воскликнули сёстры.

Пришлось ретироваться — пока рот от улыбки не порвался. Нет, на них просто невозможно злиться.

Вечер подкрался незаметно. Вместе с ним пришла прохлада и наполненные дождём тучи. Близняшки наглухо заперлись в своей комнате — в качестве протеста, не иначе. Матушка слегла с мигренью. Прислуга традиционно ютилась на кухне — с чаем и байками от старого конюха Михи. А я… я, как и сёстры, заперлась в спальне и пыталась читать сентиментальный роман.

У благородной северянки Салли был выбор. Она могла влюбиться в погонщика дракона или в статного, черноглазого мага. Девица, как назло, выбрала второго… наверное, именно поэтому я никак не могла сосредоточиться и по десять раз вчитывалась в один и тот же абзац.

Щёки горели. В груди прочно угнездилось странное, томящее чувство. Взгляд

то и дело возвращался к окну — Райлен обещал придти когда стемнеет, и я всё не могла решить пора открыть или стоит подождать ещё чуть-чуть. Ведь снаружи, несмотря на исход весны, холодно.

Наконец, не выдержала. Отложила роман, поднялась с кровати и на цыпочках подошла к окошку, рядом с которым пробегала водосточная труба. Дрожащими пальцами отодвинула щеколду и впустила в спальню порыв студёного ветра. И хотя тьма была не такой уж и густой, вместе с ветром ворвался шепот:

— Добрый вечер, госпожа Соули.

Я вскрикнула и отскочила.

Райлен появился внезапно. Выплыл из тьмы, будто сам мгновенье тому не человеком был, а тенью. Пригнулся, протискиваясь в оконный проём, с глухим звуком спрыгнул на пол. Я даже пискнуть не успела, а он уже затворил створку и задёрнул гардину. Несмотря на то, что в спальне было свежо, меня бросило в жар.

О, Богиня! Неужели это я? Неужели я решилась впустить мужчину в святая святых девичьей жизни?

— Госпожа Соули, — тихо позвал брюнет.

Я нервно сглотнула и присела в глубоком реверансе. Просто очень хотелось скрыть проклятый румянец с которым, кажется, уже сроднилась.

Маг был одет в той же манере, что и в прошлый раз — шитый серебром камзол, тонкая, явно дорогая рубашка, узкие, ничем не примечательные брюки и высокие сапоги. На волосах, подстриженных по последней моде, блестела влага.

Едва успела выпрямиться, брюнет сделал шаг навстречу и протянул руку. Пришлось отдать на откуп ладошку, ощутить обжигающее прикосновение губ и заново научиться дышать. Первый вдох и ноздри щекотнул знакомый горьковатый аромат парфюма.

— Господин Райлен… — прошептала, сама не поняла зачем.

Мне подарили улыбку от которой коленки предательски ослабли, а мир подёрнулся туманом.

— Госпожа Соули… — Он крепко сжал обожженные поцелуем пальчики, заглянул в глаза и спросил: — Госпожа Соули, почему вы до сих пор одеты?

Что?! — хотела спросить я, но от изумления с губ не сорвалось ни звука.

— Почему вы до сих пор в платье? — тихо, но строго, повторил брюнет.

Ошарашенная, сделала шаг назад и услышала тяжелый, не лишенный улыбки вздох:

— О, Всевышний! Госпожа Соули, вы не о том подумали…

— Неужели? — спросила чуть громче, чем следовало и тут же оказалась прижата к твёрдому мужскому телу. И не сразу сообразила, что рот прикрыт ладонью. Чужой ладонью, разумеется.

— Госпожа Соули, — зашептал маг, — вы же понимаете, что призрак — не безмозглое умертвие! Ваша тётушка — поборница правил и она, несомненно, удивится, если вместо ночной сорочки увидит на вас платье. Удивится и заподозрит неладное. Понимаете?

Отпустите! — хотела крикнуть я, но… не смогла.