Совершенно несекретно
Шрифт:
— А! Это вы про нашего Олимпийского чемпиона Штыбу? Не расслышал сразу фамилию! Ну, молодец, Толя! Пусть знают, что Красноярский крайком КПСС лучше не обижать! — похвалил меня Горбачёв, дав понять всем, что знает и моё имя, и моё место работы.
Глава 5
Глава 5
Леночка смотрит на меня с явным удивлением, да и учительница рядом тоже не скрывает любопытства. Ну ещё бы — я-то, оказывается, знаменит! И в зале меня знают, и самое главное — сам
— Этот рекорд стоит отметить! Лена, я такси заказал на вечер, так что любой ресторан к вашему выбору.
— Можно в наш, гостиничный. Хотя… Я давно мечтала побывать в «Узбекистане»…
— Считайте, мы уже там!
Ляпнул, а потом подумал, что может и не быть мест там. Коррумпировать швейцара? Впрочем, есть другой выход. Власов тут на съезде, а ему организовать хоть столик, хоть целый зал в «Узбекистане» — плевая задача.
Но и связи надо расходовать с умом. Лена, конечно, девушка интересная, но ради неё обращаться к Власову? «Не слишком ли расточительно, Толя?» — подумал я, уже представляя, как Власов снисходительно качает головой: «Опять ты, Штыба, со своими просьбами.» Хотя он конечно такое никогда не скажет.
— Толя, а ты уверен, что получится? — спросила Лена, уловив моё замешательство.
— Уверен, — отвечаю я, хотя внутри начинаю прикидывать запасные варианты.
— А что там в «Узбекистане» такое особенное? — вдруг подала голос учительница, которая, оказывается, все это время слушала наш разговор.
— Ну, это же легенда! — усмехнулся я. — Восточная кухня, интерьеры, плов, самса… — начал перечислять я с видом знатока.
Учительница закатила глаза и снова углубилась в бумаги. А я мысленно стал прикидывать план: сначала дождаться перерыва, потом найти Власова и ненавязчиво попросить…
Наконец, оглашают списки Совета Союза. Зал гудит, местами недовольно, но в целом облегченно, ведь важное и нужное дело, без которого продолжение работы съезда невозможно, завершено. Однако без осложнений не обошлось. Депутаты от Мари Эл и Нагорного Карабаха остались без мест в Верховном Совете, и это явно накалило обстановку. Чувствую, эта бодяга ещё затянется.
Я уже не вслушиваюсь — голова занята другими мыслями. После очередной порции выступлений, наконец, объявляют перерыв, и мы с Леной спешим в буфет. Официально обеда ещё не нет, но кого это волнует? Сидеть голодным в зале и слушать бесконечные обсуждения — увольте.
— Толя, а откуда Михаил Сергеевич тебя знает лично? — вдруг интересуется Лена, пока мы в буфете стоим в небольшой очереди.
Вопрос застал меня врасплох, и я нарочно тяну паузу, выбирая себе бутерброд. Откуда-откуда… Его племянницу я… Думаю, из-за этого. Все-таки Раиса Максимовна меня лично осматривала в секретном 200-м отделе ГУМа. Но рассказывать про такое, конечно, не стоит.
— Понятие не имею, я обычный парень, — отмахнулся я, стараясь говорить небрежно. — Да он и не лично меня знает. Просто фамилию,
— Ну-ну, — мне почему-то не верят.
— И вообще, Лена, ты прокурор или следователь? Или и то и другое?
Девушка улыбнулась в ответ, но продолжила изучать меня взглядом.
После перерыва выступает Сулейменов — депутат от Казахстана:
— Сейчас мы расселись так… справа от меня — левые, слева — вроде, правые, в центре — Москва, как ей и положено быть, а там, — депутат кивнул в зал, — агрессивно-покорное большинство и демократическое меньшинство. Так вот, сейчас поступают предложения организовать фракцию на базе московской и некоторых других делегаций. И я подумал: а может, и нам, Средней Азии, объединиться с Сибирью? Она ведь с нами рядом… Тем более, тогда за нас будет товарищ Штыба!
«Чтоб тебя!» — матюгнулся я, слыша смех в зале.
— И вообще, — продолжил депутат, явно вошедший во вкус. — Наша демократия, скажем так — это ещё совсем юная девочка, и сразу требовать от неё удовлетворения всех своих страстей (гогот в зале), не дав ей достигнуть совершеннолетия хотя бы… — зал уже ржёт в полный голос, настолько сочная получилась аллегория.
«Что он несёт, дятел?!» А… это он так образно просит нас подождать и не требовать от демократии сразу многого? Ну, допустим. Хотя, пошловато как-то… И главное — я тут при чём?!'
— Я считаю, что в деле Гдляна и Иванова надо разобраться! — заявил с трибуны очередной депутат, имя которого я даже не пытался запомнить.
— Но! — продолжил он, подняв палец. — Я хотел бы сделать товарищу Гдляну замечание! За его высказывания в отношении других депутатов… Думаю, товарищу Штыбе вы бы такое сказать не решились! (Ржут, суки!)
А что там у нас с Гдляном и Ивановым? Надо будет у Леночки спросить, она же близка к этой теме. «Гм… для меня она уже и Леночка», — ловлю я себя на мысли. Коварные женщины!
— Мы хотим в президиум получать только поручения! — в конце выступает Горбачев. — Чтобы начАть на основе консультаций. В том числе и с депутатом Гдляном… и депутатом Штыбой.
Да кончится это или нет? Мало того я не пойму, о чем они там талдычат, так меня ещё и каждый, ну ладно, не каждый, а через одного, выступающий обязательно пнёт.
— Объявляется перерыв до десяти часов понедельника! — наконец раздаётся долгожданная фраза.
Слава богу! И время-то всего семь тридцать — детское, можно сказать.
Так, первым делом надо Власова поймать! Быстро договариваюсь с Леной о встрече у выхода из Дворца Съездов через десять минут и, не теряя ни секунды, устремляюсь в сторону члена политбюро.
К Власову меня сначала пытались не пустить, но тут вмешался его помощник. Увидев меня, он буквально за руку подвёл к шефу.
— А ты теперь знаменит! Хоть автограф бери! — с улыбкой встретил меня Власов.
— Ну, Александр Владимирович, вы хоть…
— Да шучу! Молодец, конечно! — перебивает он, хлопая меня по плечу. — Сам тебя отметил! Всего два голоса против! Кто, интересно?