Совершенно секретно

Бирюк Александр

Между тем лично для Дэвиса Стеннингтона личность "майора Фредерика" не представляла никакого секрета. Отта запутал тот факт, что ФРЕДЕРИК — это не фамилия, а имя, причем имя даже не первое, а второе (отчество — по нашему) заинтересовавшего его человека, которое являлось также и агентурной кличкой британского шпиона Джеймса Фредерика Ратленда, история которого Стеннингтону была известна с тех пор, как он расследовал дело о таинственном пожаре на верфи в Сасебо (Япония) в декабре 1927 года. Сам Ратленд в конце концов оказался непричастен к этому делу, однако изучив полученные архивные материалы, Стеннингтон имел непосредственную возможность досконально ознакомиться с очень интересной, и тем не менее очень трагической биографии этого несомненно выдающегося человека.

Глава 8. Шпион-идеалист

Джеймс

Ратленд более двадцати лет являлся сотрудником "Сикрет Интеллидженс Сервис", и его биография была совсем нетипична для представителей этой профессии. Начинал свою карьеру на флоте Ратленд простым матросом, и к 1914 году он дослужился до чина лейтенанта морской авиации — совершенно нового в то время вида вооруженных сил, так что, по сути, Ратленд являлся одним из энтузиастов-пионеров в этом деле. В 1916 году Ратленд как личность сыграл немаловажную роль в знаменитом Ютландском сражении — в шторм, на допотопном самолете он сумел разыскать в открытом море германскую эскадру и сообщил о ее приближении британскому командованию… Вскоре грудь летчика украсил орден "За отличную службу", за которым последовали и другие награды. И вдруг в 20-е годы этот офицер, будучи уже командиром эскадрильи первого в мире авианосца "Фьюриес", бросает военную службу, а вместе с нею и открывающуюся впереди блистательную карьеру. Вместо этого он отправляется в Японию, где довольствуется скромным постом технического консультанта при компании "Мицубиси", выполнявшей заказы для японского флота.

Решающую роль в судьбе Ратленда сыграли прежде всего два фактора. Во-первых то, что в этот период своей жизни он был уникальным специалистом, в равной мере знал и флот, и только что нарождавшуюся морскую авиацию, в то время как британское адмиралтейство было весьма озабочено дальневосточными проблемами — выполнит ли министерство военно-морского флота заключенное незадолго до этого Вашингтонское соглашение в отношении авианосцев… Во-вторых, что сам Ратленд, по словам его коллег, был идеалистом что называется до мозга костей. Согласно распространенной в определенных кругах версии, "Интеллидженс Сервис" не составило особого труда воспользоваться этой "слабостью" будущего шпиона. Одураченный мифом о беззаветном служении родине, бывший летчик не только беспрекословно отправился буквально на край света, но и провел там в труднейших даже для опытного профессионала-разведчика условиях постоянной полицейской слежки целых пять с половиной лет, наблюдая по заданию английской разведки за созданием японской морской авиации…

Возвращение в Англию в конце 20-х не принесло Ратленду ни почестей, ни славы… Разведчика-идеалиста, хоть и успешно выполнившего порученную работу, по словам современников, "за ненадобностью просто-напросто сдали в архив". Целых десять лет Ратленда применяли на вторых и третьих ролях, что не мешало ему, однако, вести весьма вольную и обеспеченную жизнь в купленном сразу же по возвращении из Японии поместье на острове Уайт, что в Ла-Манше у побережья Южной Англии. И лишь в 1937 году, когда японский милитаризм, открыто начавший развертывать широкую агрессию в Китае, превратился в реальную угрозу колониальным владениям Великобритании на Дальнем Востоке, бывшего летчика-аса вновь привлекают к сотрудничеству с "ударным соединением" "Интеллидженс Сервис" — МИ-6.

На сей раз Ратленду предстоит действовать в США. На тихоокеанском побережье этой державы проживало очень много "сынов солнца", среди которых насчитывалось и немало тайных агентов японской разведки. Именно на последних и должен был выйти Ратленд. Причем не просто выявить их, а завязать с ними контакты, добиться абсолютного доверия, проникнуть в их самые сокровенные планы… От Ратленда ждали ответов на такие важные вопросы, как, например, прогнозы наиболее вероятных действий японского императорского флота на Тихом океане в случае войны или характер возможного использования японской авиации на этом театре военных действий.

…В Лондоне прекрасно понимали, что столь наивным было бы ожидать того, что японцы раскроют свои военные тайны пусть даже сверхсекретному и супернадёжному агенту. Но в конторе на Даунинг-стрит [91] сидели отнюдь не те пустые головы, каких изобразил в своем нашумевшем шпионско-сатирическом романе "Наш человек в Гаване" знаменитый английский прозаик Грэм Грин. Опытные разведчики-теоретики специально

для Ратленда разработали сложную и хитроумную операцию, по плану которой Ратленду отводилась роль английского авиационного эксперта, работающего над секретными проектами для американского флота, которого денежные затруднения якобы заставили предложить свои услуги японцам. Чтобы отвести любые подозрения с их стороны, он должен был передавать подлинную информацию, причерпнутую из американских технических журналов, соответствующим образом препарируя ее и преподнося как военные секреты. Затем Ратленду следовало "стать" тайным агентом морской разведки США, уведомить о своей "вербовке" японцев и слёзно умолять помочь специально сфабрикованными материалами, которыми он якобы будет кормить "простаков янки"…

91

Даунинг-стрит — улица в Лондоне, на которой расположена резиденция премьер-министра Великобритании, а также Министерство иностранных дел и по делам Содружества.

Руководство "Интеллидженс Сервис" законно считало такую комбинацию вполне правдоподобной. Ведь жажда денег плюс моральная нечистоплотность, по мнению японцев, настолько характерны для западных шпионов, что превращение бывшего английского летчика в агента-двойника не могло быть расценено японцами как нечто из ряда вон выходящее. Разведывательные данные, к которым Ратленд таким путём получал доступ, представляли огромную ценность для Лондона, ибо анализ даже заведомо сфабрикованных вероятным противником сведений позволял приподнять завесу над его ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМИ секретами. С другой стороны, информация о целях японского шпионажа в США могла оказаться своего рода ключом к разгадке стратегической ориентации японского командования. Ратленду же, помимо всего прочего, было поручено создать и собственную агентурную сеть из числа моряков и дельцов, часто посещавших Японию. На худой конец он всегда мог сослаться на задание американцев. Короче говоря, британская секретная служба по своему обыкновению попросту приняла все меры предосторожности, чтобы надежно гарантировать себя от любых последствий в случае возможного провала своего агента…

Ратленд обосновался в Лос-Анджелесе в начале января 1938 года, и ему довольно быстро удалось завязать целую кучу нужных знакомств в местных прояпонских кругах, а затем и среди самих японцев. Впрочем, здесь не было ничего удивительного: человек, который в прошлом столько лет провел в Японии, вполне понятно мог сохранить к ней свои симпатии, и ктому же хотел обновить знание полюбившегося ему языка. Среди нового окружения нашлись и интересовавшие Ратленда лица. Что же касается шпионской легенды, то есть "денежных затруднений", то их причины были налицо: отдельный особняк с экзотическим садом и огромным бассейном, который англичанин приобрел в одном из самых фешенебельных районов Лос-Анджелеса — Беверли-Хиллз; целая коллекция самых современных легковых автомобилей и собственный спортивный самолет; дети, учившиеся в лучших закрытых пансионах; наконец — нередкие кутежи в дорогих ресторанах, и прочее, и прочее, и прочее…

К моменту создания в США так называемого Британского центра координации безопасности (БЦКБ — цикл мероприятий по координации усилий английской и американской разведывательных служб во время II МВ) Ратленд развил бурную деятельность в качестве агента-двойника японской и американской разведок. Причем через некоего д-ра Динсея посланец "Интеллидженс Сервис" поддерживал контакт непосредственно с крупным американским разведчиком капитаном I-го ранга (подполковником) Захариасом, занимавшим в то время пост начальника военно-морского округа Сан-Диего, скрывая, конечно, от него свою подлинную миссию в Соединенных Штатах, но всячески выпячивая эту связь перед японцами. Одновременно он исправно поставлял Лондону ценнейшие сведения о японских замыслах и планах на всем Тихом океане.

В марте 1940 года в США прибыл начальник новообразованного БЦКБ — Уильям Стефенсон, и Ратленд был передан в его полное оперативное подчинение. Связь эта была так тщательно законспирирована, а разведчик вел свою неимоверно трудную игру настолько умело, что даже собственные агенты БЦКБ в Лос-Анджелесе, осуществлявшие контрразведывательные функции, с тревогой доносили своему руководству о "подозрительном англичанине, который поддерживает сомнительные знакомства и живет явно не по средствам"…