Совершенно секретно
Шрифт:
В первые десятилетия своего господства на американском континенте добытое серебро отправлялось в Испанию в слитках, но потребность развивающихся колоний в своей собственной монете и необходимость упорядочить учет постоянно растущего производства и вывоза драгоценных металлов заставили высшую знать Нового Света потребовать от испанского короля разрешения производства монет в Америке. 11 мая 1535 года Карл I подписал указ об открытии монетного двора в городе Мехико, а в апреле следующего года новое предприятие выпустило первую продукцию из местного серебра.
Американское серебро было поистине “золотой жилой” Испании. Для того, чтоб оградить свои богатства в Новом Свете от посягательства иностранных конкурентов, в первую очередь голландцев и португальцев, а также поставить под
Логическим результатом неограниченного притока в Европу дешевого американского серебра явилось понижение его стоимости. А поскольку серебро выступало в роли всеобщего эквивалента, это вызвало рост дороговизны: “революция цен”, как ныне принято называть это явление, или по-простому — инфляция — усугубила разорение Испании. С каждым годом ее жители были вынуждены отдавать за одни и те же товары все большее количество золота и серебра. Таким образом, именно драгоценные металлы, которыми испанцы наводнили Европу, стали первопричиной полного оскудения некогда развитой и богатой страны. Именно эта ситуация самым наглядным образом объясняет, почему из миллиардов серебряных макукин, “приплывших” из Америки в Испанию, до нашего времени дошли лишь единицы.
Век этих редких ныне монет был чрезвычайно короток. Испании надо было покупать, покупать и покупать — всё и немедленно. Но макукины не вызывали никакого доверия у европейских купцов — в архивах разных стран сохранилось немало документов о судебных тяжбах, которые возникали из-за того, что обвиняемый хотел расплатиться с истцом “таляром ишпанским обрезаным”. Поэтому каждое государство переплавляло макукины на своих монетных дворах и из этого серебра чеканило свои собственные деньги. Однако это никак не могло объяснить, каким же таким образом попало такое количество макукин в Москву. И тогда заинтересованным специалистам пришлось провести свое собственное расследование.
Сначала появилась весьма заманчивая гипотеза о том, что американские макукины попали в Москву не без помощи какого-нибудь “джентльмена удачи”, грабившего галеоны испанского “Золотого” и “Серебряного” флотов в Карибском море и Мексиканском заливе — эта гипотеза прекрасно объясняла тот факт, что макукины их московского клада миновали европейские монетные дворы, избежав переплавки. Однако в обоих кладах оказались и монеты, отчеканенные и в самой Испании, и поэтому от этой гипотезы пришлось отказаться, так как стало ясно, что клады “прошли” через метрополию. И тут была выдвинута другая гипотеза, менее экзотическая, но не менее интригующая…
Итак, золото и серебро все больше и больше ослабляли экономическую мощь Испании, а на первые места в ряду мировых держав постепенно выдвигались ее главные соперники — Голландия, Англия и Франция. Голландия, став “морским извозчиком № 1”тогдашнего мира, всеми правдами и неправдами захватывала ранее освоенные рынки и прокладывала новые морские и сухопутные торговые пути. Оттеснили голландские купцы и англичан — своих конкурентов
Появление макукин в России сейчас можно установить довольно точно. Те же послы в Испании П.И.Потемкин и С.Румянцев в своих записях отмечали: “А идти от гишпанские земли до Западные Индии (Америка) на кораблях окияном девять недель благополучным ветром”. Столько же времени занимал и обратный путь. Из Испании в Голландию можно было попасть за две недели, на дорогу в Московию нужно было затратить вдвое больше времени. Таким образом путь макукин из Америки в Москву мог продолжаться в худшем случае полгода. “Младшие” же монеты обоих кладов датируются 1629 годом, следовательно, макукины попали в Москву не позже 1630 года… но те, кто привез их в Москву, опоздали!
Дело в том, что в Московском государстве любой человек мог в неограниченном количестве сдавать иностранные деньги на монетные дворы в обмен на русские. Но в 1626 году это было запрещено. То ли “гости” не знали этого, то ли полагали, что указ быстро отменят, — так или иначе они припрятали свое богатство до лучших времен. И пролежали эти макукины — свидетели эпохи освоения Нового Света — в земле древней Москвы до наших дней, не принеся пользы своим владельцам, но значительно обогатив историческую науку.
Продолжая начатую тему о нумизматических редкостях, теми или иными путями попавшими в разные времена в российские земли, мы подходим к одной из наиболее загадочных историй, связанных с отечественной нумизматикой в частности, и всемирной вообще. В десятом томе своей “Истории государства Российского”, вышедшем в 1826 году, русский историк Н.М.Карамзин приводит сведения о том, что в 1591 году царь Федор Иоаннович за героические подвиги в борьбе с ханом Казы-Гиреем вручил князю Федору Мстиславскому и Борису Годунову воинские награды — золотые португальские медали. Однако с Карамзиным не согласен французский нумизмат С. Де Шодуар, выпустивший 11 лет спустя труд “Обозрение русских денег”, и в этом исследовании он утверждает, что “…сии португальские были монеты золотые, деньги, а не медали”. Но в 1902 году упоминание о “золотых португалах” появляется еще в одном капитальном труде — втором томе капитального сводного труда “Россия. Полное географическое описание нашего отечества”, вышедшего под общей редакцией замечательного путешественника, одного из организаторов современной отечественной географии, П.П.Семенова-Тянь-Шаньского. В главе, написанной путешественником совместно со своим сыном, В.П.Семеновым, также известным географом и статистиком, и посвященной городу Зарайску, что под Рязанью, рассказывается о том, что в Зарайске хранится “золотая португальская гривна”, которая есть “не что иное, как медаль, выбитая в честь Васко да Гамы и присланная королем португальским в дар русскому царю”. Семеновы, путешествуя по России в самом начале ХХ века, посетили зарайский Никольский собор, видели эту “медаль” и держали ее в своих руках, там же они узнали, что этот знак ратного отличия был преподнесен в дар собору самим Мстиславским, так как род Мстиславских происходит именно из этих мест.
Однако утверждение Семеновых о том, что эта “медаль” есть подарок португальского короля русскому царю, никем и ничем не подтвердилось. Авторитет этих ученых велик, сам П.П.Семенов-Тян-Шаньский был вполне компетентным ученым, он говорил и читал на нескольких языках, посетил ряд стран Европы, был хорошо знаком со многими видными деятелями, да и сам, как сенатор и член Государственного совета имел доступ ко многим документам внешней политики Российской империи. Но он пытается опровергнуть мнение другого компетентного ученого, который в вопросах нумизматики гораздо превосходил русского путешественника — С. Де Шодуара, которое также, правда, не основывалось на конкретных фактах, но все же это было мнение специалиста.