Совершенно секретное дело о ките (Повести и рассказы)
Шрифт:
При воспоминании о столь длительном ожидании юга у Чижа испортилось настроение. Он аккуратно повесил костюм, галстук отдельно — в коллекцию галстуков, натянул свитер, теплые брюки, унты (придется выглядывать на улицу, к антеннам и маяку) и пошел в кают-компанию, ужинать. Ужинал он в одиночестве — Иванов был на «сроке» в радиорубке, Анастасия уже отужинала, деду подавали в постель. Медленно ковыряясь в остывшем бифштексе, Слава Чиж думал о смысле жизни.
Вот действительно, чего, спрашивается, сидит он тут на краю света, в отрыве от всего; лучшие свои молодые годы, в то время как его коллеги — кто на судах
Что я тут вижу? Снег, снег и снег. И немного Америку, да и там тоже снег. Боже, неужели есть края, где не бывает снега? Все! Отзимую, проведу отпуск и устроюсь на базе. Хоть и тоже Чукотка, да зато ПГТ — «поселок городского типа», — все есть — кино широкоэкранное, телевидение обещали через год, да мало ли чего хорошего есть в ПГТ.
Вот так решил Чиж «завязывать» с полярной станцией. Когда он попросил у Анастасии добавки, это решение в нем укрепилось окончательно. Но тут в кают-компанию заглянул Иванов, бросил на стол клочок бумаги, крикнул:
— Чаю, Настя!
— Это что? — лениво поинтересовался Чиж.
— Хорошее метео на завтра!
— А-а… нам-то не все равно?
— Нет, не все. Особенно для тебя.
Слава Чиж насторожился. Иванов молча пил чай. Слава попросил еще одну кружку.
— Если утром метео подтвердится, пойдешь на лыжах в село. Можешь взять костюм, там будут танцы. И попутно будет тебе одно деликатное поручение…
Слава Чиж не верил ушам своим.
Утром Иванов помог ему экипироваться. Проводил к самой долине.
— Помни, Слава, самое большее тебе три… ну, четыре дня. Все, больше не могу.
— Понимаю, ты ж остаешься почти один.
— Вот именно…
— Не трусь, все будет о-кейчик!
— Не говори «гоп»…
— Ладно, до встречи!
Лихо работая палками, лыжники понеслись в разные стороны. И в это же время с якоря снялся «Гордый», но взял курс не на север, а на юг, по фарватеру пролива вдоль его восточных берегов.
13
— Спрячь! — сказал Кащеев.
Джексон тут же спрятал кружок в мешочек.
— Как живем, нарушитель? — спросил Пивня Ш.Ш.
— Да бросьте, какой я нарушитель? — плачущим голосом взмолился Пивень.
— Ничего не знаю… давай факты!
— Ладно, — махнул рукой Кащеев, намекнув лейтенанту, что игру можно кончать, — поверим ему. А между прочим, Федот Федотыч, — уже серьезно продолжал Кащеев, — на ваши запросы пока нет ответов. И по вашим документам мы не можем вас выпустить.
— Я согласен забыть кита, тем более что его перемерили и нарушения, можно сказать, нет, — сдавал свои позиции Пивень, — только отпустите первым рейсом.
— Зачем же забывать? — спросил Кащеев. — Кит хороший. Очень, скажем прямо, хороший. Люди радуются, а вы им все хотите испортить. А улетать — в порядке очереди. Тут уж никому нет скидок, запишитесь у Джексона, даст он вам талончик на очередь, с печатью. Хотя, будь моя воля, — отправил бы я вас с глаз долой самым первым рейсом. Простите за откровенность.
— Не выйдет, не выйдет, — запротестовал вошедший Алекс Мурман. — Я вон две недели жду, у меня отпуск горит. — И с этими словами он протянул
— А что, будет борт?
— Обещают… Я только что с рации.
Джексон Кляуль с удовольствием поставил печать и снова спрятал ее в мешочек.
— От Мельникова есть что-нибудь? — спросил Кащеев и тут же понял бессмысленность своего вопроса: если б от капитана была радиограмма, ее сразу же доставили б председателю.
— Нет, мы с Машей с утра шарили в эфире, бесполезно.
— Погода-то вроде стихает…
— Стихает, кажется… Я — на всякий случай схожу на площадку…
Алекс простился со всеми и побежал на вертолетную площадку. Дул лёгкий ветерок. Таял снег, теплело. Из-за гор выглянуло солнце, осветило легкие одиночные облака, и Алекс понял, что сегодня вертолет будет наверняка и он обязательно улетит.
По дороге к вертолету он встретил Машу. Она шла в правление.
— Идите за вещами! — крикнула она. — Борт вышел!
— Бегу!
Когда после долгого отсутствия появляется наконец какой-нибудь транспорт (вертолет или «Аннушка», которых тут называют «бортами»), на площадку обычно сбегаются все, кто может покинуть рабочее место. Люди движимы любопытством, поскольку прилет самолета в поселке, не изобилующем сногсшибательными событиями, хоть небольшое, но событие. Люди хотят узнать, кто прилетел, кто улетает, много ли почты, привезли ли новые кинофильмы, есть ли в почте посылки, кому эти посылки (а что в посылках — будет выяснено вечером), много вопросов возникает у человека, который пришел просто так — встретить борт, поздороваться со знакомым пилотом, узнать последнюю райцентровскую новость, передать попутный привет…
Все, кто был в правлении, тоже не спеша потянулись к площадке. На горизонте со стороны тундровых гор показалась точка.
— Канаёльхын! — показал рукой в сторону горизонта остроглазый старик Мэчинкы.
Кащеев долго всматривался.
— Точно! Смотри-ка…
«Канаёльхын» с чукотского — «бычок». За внешнюю схожесть с этой рыбой так и прозвали чукчи вертолет, как только увидели его впервые.
— Ии… канаёльхын, — подтвердил Кащеев, и все заторопились. Мэчинкы был рад, что он увидел машину первым. На то он и настоящий охотник. Нынешней молодежи еще рано списывать его на пенсию. Будут теперь говорить в селе. Катер с китом первым увидел Мэчинкы, вертолет первым увидел Мэчинкы. Хорошо, скажут, Мэчинкы, спасибо[6]! (Раньше на охоте у чукчей добыча распределялась так: лучшую часть получал тот, кто увидит морского зверя, вторую часть получал хозяин байдары, третью тот, кто непосредственно убивал, остальное делили помощники. Главным в любом случае считался тот, кто увидел.)
Сделав низкий круг над домами, вертолет приземлился.
Торопливо выпрыгивали пассажиры, степенно вылез экипаж. Выгрузили несколько мешков с почтой, ящики с детским питанием для яслей, какие-то тюки непонятного назначения.
— К вам мы сегодня первыми, — сказал командир Кащееву. — До конца недели не ждите — будем работать на тундру.
— Понимаю, весна… оленеводы заждались.
— Да, у них много заявок… Отел, что посевная. Кампания, одним словом.
В вертолет втаскивали груз, распределяли его покомпактней, усаживали пассажиров.