Совершенно секретное дело о ките (Повести и рассказы)
Шрифт:
— Небось за «Паляницу» болеете? — спросил Алекс.
— Да, да.
— У вас там родственники?
— Никого.
— Значит, и вы на неправильном пути! — резюмировал Кащеев. — Но в данной ситуации я рад, что выиграла ваша команда, лейтенант, а не команда инспектора. Я теперь всегда буду болеть за ту команду, которая играет против команды инспектора!
— И главное, молодой человек, — говорил дядя Эля Алексу Мурману, — привезите с отпуска жену. Тогда вам тут не будет скучно. Женитесь!
— Обязательно, —
— На материке столько красивых девушек! — вздохнул дядя Эля.
— Да, — подтвердил Слава Чиж, — особенно в столице. Москве везет на красивых девушек.
— Да, Москве везет.
— А Магадан?
— О, Магадан!
— Ах, Магадан!.
— Да, Магадан… Вот уж кому везет!
— Обязательно женитесь, — настойчиво рекомендовал дядя Эля, — во только на блондинке.
— Почему? — удивился Алекс.
— Тут в селе одни брюнетки, — объяснил дядя Эля. — Да и вообще, джентльмены женятся на блондинках.
— Но я не еду в отпуск, — засмеялся Алекс.
— Передумали? — почему-то обрадовался дядя Эля. — Хорошо! Тогда не женитесь!
— Ладно, уговорили, — согласился Алекс.
— А если вы женитесь, — заметил Пивню дядя Эля, — то от вас жена уйдет.
— Это почему же? — обиделся Пивень.
— Мне так кажется. Я б не стал с вами жить, поверьте.
— А я вас и не прошу.
— Это почему же? — обиделся дядя Эля.
— Не хочу.
— И не надо. Я по глазам вашим вижу — вы и птиц никогда не кормите.
— А зачем? Они летают, — недоуменно пожал плечами Пивень.
— Ну, конечно, летают. А вам все равно, да? Вы никого никогда не кормили!
— Неправда! — запротестовал Пивень. — Я в деревне однажды жил, у нас поросенок был, свинья. Вот я их и кормил.
— Еще бы! Вы потом и съели их, ее то есть — свинью.
— А как же? Для того и кормили…
— Маша, — позвал Кащеев. — Иди-ка сюда, садись вот тут рядом с Федотом Федотычем. Ага, вот так. Ну-с, Федот Федотыч, рассказывайте…
— О чем?
— Как о чем? Вас видели с Машей! Вы ее провожали!
— Это было в пургу. Она принесла мне телеграмму, а я ее проводил до дому. Вот и все.
— Все? Гм… народ в селе, он зря не скажет… я вот почему-то не провожал одинокую женщину Машу… и не пил среди ночи у нее чай… хотя Машу проводить я не прочь, но… у меня моральные устои…
Маша сразу же оценила обстановку и, трогательно краснея, включилась в игру:
— Нам помешал Пантелей Панкратович.
— Это хорошо! — сказал Кащеев. — А вы знаете, Федот Федотыч, как в районе, там (он многозначительно поднял палец вверх), отнесутся к факту вашего морального разложения, а?
— ?!
— …ну, скажем, моральной неустойчивости.
— Между нами ничего не было!
— Но народ-то говорит, а? Народу-то мы должны верить, а?
Пивень побледнел.
— Когда свадьба?
Все
Пивень вытирал со лба пот.
— Действительно, когда? — грозно приблизился к нему дядя Эля.
— Горько! — вдруг закричал Алекс.
— Горько! — подхватили окружающие. — Горько!
Пивень встал:
— Я буду жаловаться!
— В письменном виде.
* * *
Собачья упряжка вышла из долины на припайный лед и шла к маяку по морю. На нартах сидели трое. Снизу ей стороны моря Алекс всматривался в береговые обрывы, наконец показалось ущелье, и он заметил свою землянку — нынлю, землянку Старого Старика.
Ему захотелось посидеть на китовом позвонке, остаться одному, обдумать ситуацию, глядя на белую дымку горизонта и дрейфующий лед пролива. Он подумал о Старом Старике, и ему захотелось раскурить с ним одну трубку.
16
Прошло много-много дней. Что же стало с нашими героями?
Вскоре после описываемых событий Иван Иванович Кащеев, выполнив успешно план по добыче морского зверя (моржи, лахтаки и нерпа), ушел на пенсию. Новым председателем колхоза, народ избрал Джексона Кляуля.
Алекс все-таки поехал осенью в отпуск, поздней осенью. По возвращении его отправили на одну из островных полярных станций, где он зимует уже второй сезон.
Побывал в отпуске и Слава Чиж. Первым делом купив новый костюм, он направился на киностудию в гости к Наталье Ивановне. Но ему сказали, что она приедет не скоро, так как находится в настоящее время за границей на кинофестивале. Пробегающий мимо человек (как выяснилось, ассистент режиссера) приволок Чижа на площадку, там его рассматривали недолго, маленький старичок (очевидно, среди них главный) кивнул головой, и Славу Чижа пригласили сниматься в массовках кинофильма, посвященного сельской жизни. У Славы захватило дух, снимался он успешно и начисто забыл ту, к которой приехал. Зато вернувшись на Чукотку, он в кругу друзей-зимовщиков нет-нет да и поделится воспоминаниями: «Мы с Натальей Ивановной на «Мосфильме»…»
Ш.Ш. уехал на юг. Его повысили в звании и наградили медалью за образцовый порядок и отличную службу во вверенном ему подразделении.
Пивень пережил еще одну затяжную весеннюю пургу, а затем морем был доставлен в райцентр. Акта он, конечно, не писал, так как у него не было никаких оснований, но зато составил докладную записку «куда следует» «о засилье заграничных имен и фамилий в советских паспортах полуостровцев», после чего ему объявили выговор и убрали из системы рыбнадзора, назначив директором районной бани, на каковом посту он и пребывает до сих пор.