Совершенное безумие!
Шрифт:
Указательный палец правой руки буквально орал, чтобы его привели в порядок как можно скорее. Я позвонила своей маникюрше Оле, чей салон располагался совсем неподалеку от «Фэмили Плаза», и разве что на колени вместе с телефоном не упала, умоляя ее меня сейчас принять. Удача была ко мне благосклонна, и уже через двадцать минут я сидела в уютном кресле.
– Ольчик, мне можно только один палец сделать. Остальные потерпят еще неделю. Времени вообще в обрез. Столько дел еще, – я многозначительно закатила глаза.
– Судя по костюмчику, главное
– Важный юбилей…
Я почувствовала, как легкий румянец пробрался к моим щекам, и замолчала, мысленно окунувшись в жаркие события вчерашнего дня.
– Позвони ты на десять минут позже, и я не смогла бы тебя принять. Постоянная клиентка по предварительной записи как раз сейчас должна подойти. О! А вот и она. Подожди, пожалуйста, минутку. Я с ней сейчас поздороваюсь, чай-кофе предложу.
Я сидела спиной ко входу и не видела лица вошедшей, но как только она заговорила, по моему телу пробежала неприятная холодная волна. Неугомонная Валентина Валентиновна, оказывается, ходила на маникюр к тому же мастеру, что и я. Как тесен мир! А уж как он тесен, когда ты постоянно работаешь с людьми, и круг знакомств ширится с каждым днем, никакими словами не передать. Для нашего города и моей сферы деятельности знаменитую теорию шести рукопожатий можно смело сокращать до двух-трех.
Я не была уверена, стоит ли мне обозначать свое присутствие и здороваться с дамой, которая никак не могла запомнить мое имя, и с чьим мужем я вчера так очаровательно провела день. Пока Ольга устраивала жену Ивана Васильевича на диване и предлагала ей горячие напитки, я невольно слушала их разговор.
– Ванька-то мой позже подъедет. Напомни, пожалуйста, на какое время ты его записала? А я уж прослежу, чтобы он не опоздал. Ему, как обычно: только руки в порядок привести. Все-таки банкет почти на шестьдесят персон, фотограф, видеосъемка. В общем, прилично надо выглядеть.
– Запись у него на три часа дня. Сделаю в лучшем виде! За руки мужа можете не волноваться, – понимающе отозвалась Ольга, отправляя капсулу в кофемашину. – Будет так красиво, что насмотреться не сможете.
Женщины засмеялись, а я уткнулась в телефон, перечитывая то многозначительное сообщение от Леши, то многообещающее от Ивана. Пропустив начало разговора, я уловила лишь концовку:
– … это точно! Седина в бороду! Она самая! Вчера уж не знаю, что на него нашло. Но было ощущение, что нам снова по двадцать лет. Родители уехали на дачу, и мы наконец-то остались дома одни. Ох, и счастливые же времена были, – она словно погрузилась в прошлое, и в ее голосе прозвучала характерная ностальгическая нотка.
Я замерла, лишь побелели кончики пальцев, на автомате слишком сильно сжавшие телефон. Да нет, показалось. Просто не может быть.
– Он у меня сама нежность. Пришел вчера поздно, задержался на работе, но притащил подарок, чтобы не ругалась…
Я вспомнила, как невежливо мой вчерашний
– Обалденный браслет! – искренне восхитилась Оля.
– Рубины – мои любимые камни. Ванечка прекрасно это знает, – хвасталась Валентина Валентиновна, пока мой внутренний голос крыл эту курицу всеми возможными ругательными словами.
Меня возмущало, что она так просто позволила своему мужу вытереть об себя ноги и простила ему все грубости за какой-то рубиновый браслет.
– От ужина так вообще отказался и сразу потащил меня в спальню, – делала многозначительные паузы в подробном рассказе Валентина, щедро сдабривая свое повествование пикантной мимикой.
Судя по смущенным смешкам Ольги, лицом супруга моего вчерашнего «приключения» владела отменно. Я подскочила. Больше не могла это слушать. К черту ноготь! Мое душевное состояние гораздо важнее, чем накрашенный отросток на пальце. Пришлось натянуть на лицо какую-никакую улыбку, чтобы повернуться к Сироткиной.
– Ой, здравствуйте, Валентина Валентиновна! Рада вас видеть! – давно мне не приходилось настолько сильно кривить душой. – Оленька, к сожалению, убегаю. Ноготь подождет, у меня дедлайн.
– Здравствуйте, – внимательно присмотрелась ко мне Сироткина. – Вы Женя, кажется?
Я скрипнула зубами, да так громко, что испугалась: а вдруг Оля с Валей услышат?
– Маша, – смахнув с лица наигранную улыбку, ответила я и гордо направилась к двери.
Оля растерянно смотрела мне вслед. Жена моего любовника вновь вернулась к подробному рассказу об их вчерашней волшебной ночи. Я ускорила шаг.
Мне вроде бы не хотелось злиться. В данной ситуации хотелось даже восхититься невероятными возможностями мужского здоровья Сироткина. Всю вторую половину дня и вечер он меня дико и страстно окучивал, причем похлеще, чем некоторые немцы в откровенных фильмах для совершеннолетних. А потом у него еще и хватило сил на ночь любви с женой, хотя последняя уж точно не претендовала на роль главной звезды кино для взрослых. Ей бы лучше подошла картина «Любовь и голуби» и роль какой-нибудь деревенской соседки из пятого дома справа.
Но я все равно злилась.
И как бы ни пыталась убедить саму себя, что это было просто мимолетное приключение и никто никому ничего не обещал, злость моя никуда не улетучивалась, а лишь набирала силу.
Я подошла к уличному павильончику с кофе на вынос и заказала американо с молоком. Пока бариста колдовал над напитком, я, уткнувшись в телефон, перечитывала в десятый раз сообщение от Ивана Васильевича. Случайно подслушанный разговор не выходил у меня из головы. Я расплатилась за стаканчик с горячим напитком и, не поднимая глаз, буквально на автомате пошла в сторону работы. Моя невнимательность чуть не привела к падению, но чья-то рука вовремя меня подхватила. Спасителем оказался, конечно же, Бородин.