Совершенное безумие!
Шрифт:
«Ты просто много выпила, – успокаивал меня внутренний голос. – Ну не влюбилась же…»
Я вспомнила рубиновый браслет его супруги. Проклятый алкоголь усилил и без того разбушевавшиеся эмоции.
– Мы курим, – уверенно ответил Василий, даже не обратив внимания на отсутствие сигареты в своей руке.
– Я вам не помешаю? – Сироткин присел рядом со мной, с другой от Степашина стороны.
Я нервно сглотнула. Справа Вася, слева Ваня. Соперничество повисло в прохладном и сыром воздухе. Я почувствовала свою беспомощность перед напором, с которым они негласно решили за меня пободаться.
И вот ведь что забавно. Насколько подсказывала мне интуиция, Василий был не до такой степени проницателен, чтобы заметить электрическое поле между мной и его другом. Воевать за меня не имело никакого смысла, так как официального соперника у него не было! Опять же, где-то поблизости маячила фигура мадам Сироткиной, что, в свою очередь, снимало с именинника необходимость сражаться за другую женщину. Она у него уже была.
Парадокс ситуации заключался еще и в том, что каждый из мужчин наивно полагал, будто имеет на меня какие-никакие права. Один из-за вчерашнего секс-марафона, другой – из-за совместно проведенного вечера.
– Не помешаете, – я осознанно продолжила линию общения на «вы», начатую в мраморном туалете «Петергофа», чем ощутимо раздраконила Ивана. – Как вам банкет? Вы попробовали торт? Он просто божественен! Гости, по-моему, остались очень довольны.
– Торт? Да… Действительно вкусный, – рассеянно ответил лишь на один из нескольких вопросов Иван и задумчиво замолчал, рассматривая отражение фонарей в луже.
Обернувшись к Василию и гораздо более дружелюбно, чем в нашем общении тет-а-тет, я спросила, понравился ли ему юбилей. Я, как могла, попыталась создать крайне непринужденную и нейтральную беседу, в которую все были бы одинаково вовлечены. Но когда Степашин начал отвечать, я неожиданно его перебила, резко хлопнув себя по карманам пальто, а затем и по лбу. Ни дать ни взять – актриса!
– Блииин! Моя сумочка, телефон, ключи! – я артистично изобразила панику, лишь бы прервать наше странное словесное танго втроем. – Ох! Как я домой-то попаду?
– Ты, наверное, ее в ресторане забыла. Давай вернемся, пока он еще открыт, – Вася сделал очередную попытку завоевать мое расположение и продемонстрировать свою заинтересованность.
Идти с ним очень не хотелось, но сумка с ключами мне и правда была нужна. Я замешкалась. Видя это, Иван оживился и включился в негласный бой за меня.
– Маша, вы столько сделали для организации этого вечера! Я просто обязан проследить, чтобы вы добрались до дома в целости и сохранности. Сейчас я позвоню Вале, она еще внутри. Пусть поищет вашу сумочку. Как она выглядит?
– Спасибо! Пусть посмотрит, если ее не затруднит, – я изобразила эдакую благодарную простушку. – Стеганый кожаный клатч черного цвета на цепочке, украшенный маленькими шипами-заклепками.
Ваня уже звонил жене. Свою речь он начал с ласкового обращения и добавил, что мы втроем сидим на террасе. Она на удивление спокойно отнеслась к просьбе. Я ничем сегодня не выдала нас перед гостями, да еще и большую часть вечера
Пять минут спустя я заполучила свой бесценный и любимый аксессуар, а вместе с ним ключи и телефон. На террасе собралась компания близких родственников и друзей, которые все никак не могли наговориться и распрощаться друг с другом. Я внезапно оказалась в эпицентре внимания, поскольку мою сумочку искали сразу несколько человек. А когда все уже оделись и вышли на свежий воздух, то продолжили нахваливать меня за безупречно организованный юбилей. Я старалась быть очень милой, понимая, что они – это мои возможные будущие клиенты, которых много никогда не бывает. Но внутри почему-то было очень тяжело.
Чем дружелюбнее оказывались все эти люди вокруг, тем труднее становилось дышать и не вспоминать вчерашние поцелуи с Иваном. Дети Сироткиных – сын и дочь, стояли рядом с родителями и в руках держали кучу красивых подарочных пакетов и огромные букеты. Дочка, красивая девушка лет двадцати, была определенно похожа на своего отца, и это было так интересно – видеть в ней его продолжение. Сын же казался бледной копией Валентины и по возрасту был явно старше своей сестры. Возможно, даже мой ровесник. От этой мысли мне стало немного не по себе.
Наконец толпа начала расходиться: кто-то усаживался в такси, кто-то разбредался по своим машинам. На мое счастье, приставучий врач откланялся первым, поняв, что сегодня ему со мной ничего не светит. Он, конечно же, взял мой номер телефона, приговаривая и подмигивая: «Вдруг я тоже захочу отметить что-нибудь с таким размахом».
Я не сразу раскусила план Ивана, когда он позвонил жене с просьбой поискать мой клатч. Трезвый именинник все ловко устроил так, что супруга сама предложила ему подвезти меня на моей машине до дома. Она же с детьми, ворохом подарков и букетов решила поехать с друзьями, живущими где-то по-соседству.
– Ванюш, обратно возьмешь такси. Тут делов-то на полчаса, – суетливо уже планировала она его возвращение.
Вечеринка настолько всем понравилась, что Валентина была сама щедрость и доброта. Так сильно ей хотелось отблагодарить меня. Никогда прежде я не оказывалась в столь противоречивой с точки зрения морали ситуации. Когда мы наконец-то распрощались с его семьей, расселись по машинам и отъехали несколько метров от ресторана, тишина в салоне нарушилась.
– Машка! Маша, черт бы тебя побрал! Что это было?! Ты издеваешься? Я… Проклятье! Да я чуть не сдох от ревности, когда ты перед Васькой хвостом крутила.
Машину Ваня сейчас вел так же эмоционально, как и выяснял со мной отношения. Он был невероятно красив в этом свете ночных светофоров и уличных фонарей. Я смотрела на его профиль, ладони на руле и не знала, требуются ли от меня какие-то ответы. Было явственное ощущение, что я начала терять контроль над своими эмоциями.
Он положил руку мне на бедро и погладил узкие бархатные брюки. Потом добрался до моей ладони и, крепко сжав ее, поднес к своим губам. Он целовал мои пальцы…
– Господи, Машка… Что ты со мной делаешь, а? У тебя даже руки пахнут как-то по-особенному.