Совершенные. Тайны Пантеона
Шрифт:
– Еще побуду.
Ржаник кивнула и, опасливо разведя в стороны руки, двинулась по доске через яму. Перейдя на другую сторону и с облегчением вздохнув, она помахала мне рукой, ухмыльнулась и исчезла за дверью.
Я посмотрела на часы, размышляя о нашем детстве. Если бы можно было повернуть стрелку и заставить часы идти назад? Завести заржавевший механизм, отмотать время? Могло бы все случиться иначе? Могла бы несравненная Аманда остаться моей матерью? Живой и любящей? Мог бы отец не превратиться в жесткого и отстраненного вояку? Могла бы я вырасти совсем другой?
Балансируя на шатающейся доске, я подошла к часам и
Если бы все пошло иначе…
– Я тоже тебе завидовала, Крапива, – тихо сказала я.
Да, я завидовала ей. Теплу ее дома, любящей матери. Но эти слова Ржаник никогда от меня не услышит.
Если бы все пошло иначе, Снежинка и Крапива по сей день могли быть подругами. Смеяться, делиться секретами, примерять платья, обсуждать парней… Мы могли бы вместе повзрослеть. И может, тогда не случилось бы то, что случилось. Пешка не отомстила бы королеве, а королева не вошла в чайную «Клевер и роза». И не встретила разрушителя.
Иногда я думала о том, какое событие было первоначальным? Какое запустило мою судьбу? Или – изменило ее.
Где та шестерёнка, которая однажды дала сбой, и все пошло иначе?
Огромный и мертвый часовой механизм молчал.
Я отдернула руку.
Я та, кто я есть. Королева выросла, а стрелки не отматывают время назад.
Глава 8. Шаги во тьме
Некоторое время я рассматривал инквизитора.
Мундир выходящего из кафетерия Захара Хорка скрывало длиннополое пальто, а голову прикрывала от мелкого дождя фетровая шляпа. Держа в руке бумажный стакан чая, инквизитор направился к припаркованному под фонарем «iron horse». Авто инквизитора то ли случайно, то ли намерено копировало своего хозяина – черное железо с красной полосой на морде, узкие, словно прищуренные, фары и дутые бока.
Живой комендант Благого Дома выглядел старше, массивнее и мрачнее, чем его портрет в доме Клавдии.
Пару минут я рассматривал Хорка, стоя на другой стороне улицы. А потом мягко шагнул на свет, приближаясь. Инквизитор вскинул голову, прищурился.
– Прошу прощения. – Я смотрел без улыбки, запоминая лицо коменданта. – Не подбросите до площади Сант-Беатрис?
– Мне в другую сторону, – буркнул инквизитор, отворачиваясь.
– Жаль.
И проходя мимо, толкнул Хорка под локоть. Чай выплеснулся на его ладонь и пальто, и комендант выругался.
– Еще раз прошу прощения, – повторил я, скользнув пальцами по его коже. – Дать вам платок?
– Сам разберусь!
Я пожал плечами, опустил голову в шарф и прибавил шаг, уходя из полосы света. Уже во тьме глянул через плечо. Инквизитор по-прежнему стоял у открытого авто, держа в руках стакан и глядя мне вслед. Капли дождя разбивались о его шляпу. Вздрогнув и что-то пробормотав, комендант полез в теплое нутро железного коня. Еще миг – и визжа колесами, он скрылся за поворотом.
Я
Поморщившись, я вытащил из кармана перчатки, размышляя, какой епитимьи требует это прикосновение. Однажды я заплачу за все свои грехи. Но не сейчас. Сейчас надо спасти друзей.
Так и не надев перчатки, я сунул руки в карманы и двинулся в сторону от освещённых проспектов.
Неварбург готовился к празднику, украшаясь нарядными разноцветными фонарями и символикой императорского дома. Стяги с тремя коронами развевались на площадях и проспектах, хотя чаще реяли полотна с короной одной – зазубренной и дополненной рассветным солнцем, символом северной столицы и императорской четы.
Центр города переливался и сиял, подобно новогодней игрушке. Но я двинулся в другую сторону, туда, где змеились туннели плохо освещенных улиц и тупиков.
Шел, не оборачиваясь. Дождь прекратился, но волосы успели промокнуть, холодные капли стекали за воротник куртки. Я иду – и легкие шаги за спиной вторят моим, словно там двигается моя тень. Фонарей на улице почти не осталось, а свет окон был слишком слабым, чтобы разогнать сгущающуюся тьму.
Еще два шага – дальше от света.
Еще два шага за моей спиной.
Я вытащил руку из кармана. Глотнул сырой воздух.
И оказался позади того, кто меня преследовал. Он коротко вскрикнул, ощутив сталь ножа у своего горла. Вцепившись в волосы врага, я дернул, готовый увидеть даже коменданта. Сумел обмануть меня? Заподозрил? Вычислил? Или Клавдия все-таки донесла?
– Это я! Я, – прохрипел тот, чей взгляд преследовал меня из темноты уже несколько дней.
– Нейл? – опешил я.
Бывший учитель, а ныне деструкт-двоедушник радостно заулыбался и, забывшись, кивнул. Я едва успел убрать нож, чтобы друг на него не напоролся.
– Рэй? – неуверенно произнес он.
– Нейл! Но как? Ты следил за мной? Как ты меня узнал?
– Я не был уверен, – смущенно улыбнувшись, Нейл потер пегую щетину на подбородке.
Выглядел друг неважно: ввалившиеся глаза, тени под ними, горькие морщины у губ. Лицо осунулось и похудело, фигура в грязных штанах и облезлой куртке сгорбилась. И все же это был он.
– Господин Рэй! Я так рад, что это все-таки вы! Я увидел, как оплавились лепестки сакуры, и человека, стоящего на аллее. Я… догадался. Решил проследить и дошел до отеля той аппетитной женщины. И все же я сомневался. Не понимал, как узнать точно. Следил. Как же я рад тебя видеть, Рэй!