Совершенство там, где любовь
Шрифт:
Эннис открыла дверь и, спускаясь по лестнице, услышала звуки, словно по кухне бегала крыса. В неверном свете свечей перед Эннис открылась картина пира – стол был усыпан хлебными крошками, валялись куски сыра и ветчины. За столом сидела Фэнни и сосредоточенно жевала, ее ночная рубашка была обсыпана крошками. При виде Эннис на ее лице отобразилось смущение, впервые за все время их знакомства.
– Ох, леди Вичерли! А я проголодалась…
– Вижу, – сказала Эннис, чувствуя облегчение и одновременно
– Хорошо, мэм, – пробормотала Фэнни. Ее острые глаза заметили уличную одежду Эннис. – Вы выходили, мэм? – спросила она невинным голоском.
– Я была в саду, – ответила Эннис. – Мне показалось, там кто-то ходит, и я пошла проверить.
– Какая вы храбрая, мэм! – воскликнула Фэнни, делая большие глаза. – Хотя я и раньше так о вас думала. Я бы, например, ни за что не стала бродить в темноте. – Она засунула в рот кусок сыра и, как бы спохватившись, спросила: – Ну и как, там был кто-нибудь?
– Никого, – ответила Эннис, поворачиваясь к двери. – Ни души.
Глава пятая
Эннис привыкла все держать в себе, а потому очень удивилась, когда назавтра, обедая с Сибеллой, почувствовала вдруг нестерпимое желание поделиться с ней. Но кузина очень любила посудачить о всяких любовных делах, поэтому Эннис рассказала лишь в общих чертах о своей встрече с Адамом Эшвиком, опустив детали, которые как раз и вызвали бы наибольший интерес у Сибеллы.
– Так, – сказала Сибелла, когда Эннис закончила свой рассказ. – А ты не спросила лорда Эшвика, что он там делал посреди ночи? Странное время для прогулки на свежем воздухе. Тебе не приходило в голову, что он поджидал Фэнни или Люси? Что, если Люси, пока Фэнни пировала на кухне, собиралась выскользнуть из дома?
– Это невозможно, Сиб. Ты же знаешь, Люси Кроссли влюблена в Барнеби Норвуда и в отличие от своей сестры не столь глупа, чтобы рисковать такой партией. Барни молод и хорош собой, да к тому же младший сын лорда Норвуда.
– Ну, если уж на то пошло, лорд Эшвик тоже молод и недурен собой.
– Ему тридцать два года, – возразила Эннис. – Да и красотой особо не блещет.
Брови Сибеллы взметнулись вверх.
– И где же, по-твоему, граница между молодостью и зрелостью?
Эннис рассмеялась. Уже не первый раз они с Сибеллой спорили об этом, но сестра ни в какую не хотела признавать, что они стареют.
– Ну, думаю, в двадцать шесть лет. Так что мы с тобой, дорогая, уже ее перешагнули.
Сибелла посмотрела на свое дородное тело, облаченное в синее с белым шелковое платье.
– Что же, тогда мне нравится быть зрелой! У меня трое прелестных детишек, прекрасный муж, удобный дом.
– А
– Замолчи! – Сибелла протестующе выставила ладонь. – Тебе еще два с половиной года до тридцати.
– Ты прекрасно выглядишь для своего возраста, – утешительным тоном сказала Эннис. – Никто не поверит, что тебе больше двадцати пяти.
– Спасибо. – Сибелла дотронулась до своих белокурых кудрей. – Не то что ты, Эннис. Почему ты носишь эти безобразные платья, просто не понимаю! Они же тебя старят! С тобой и выйти-то куда-нибудь боязно, пока ты так одеваешься! У тебя такая прекрасная фигура. Если б ты ее не скрывала под этими ужасными платьями… – Сибелла замолчала, удивленно глядя на покрасневшее лицо Эннис. – Что я такого сказала?
– Ничего, – торопливо ответила Эннис, со стуком ставя на стол чашку с блюдцем. “У вас такая прекрасная фигура”, – вспомнились ей слова Адама, и руки так задрожали, что она чуть не облилась чаем.
Сибелла смотрела на нее с недоумением.
– Что случилось, Эннис? Ты так покраснела.
– Жарко, – пробормотала та. – Может, лучше поговорим о чем-нибудь другом?
– Еще минуту. Ты что, не хочешь слышать мои советы? У тебя такие чудесные волосы, если б ты только их не прятала…
– Нынче прямые волосы не в моде, – возразила Эннис, стараясь отогнать воспоминание о том, как Адам гладил ее по волосам.
– У тебя прекрасная кожа, – упорно продолжала Сибелла.
Эннис вздохнула.
– И веснушки! О какой красоте может идти речь, если у тебя веснушки? Может, хватит об этом?
Сибелла, общепризнанная красавица с юных лет, тоже вздохнула.
– Просто я хочу сказать, что если б ты не одевалась как невесть кто, то что-нибудь да получилось бы.
Эннис окончательно взяла себя в руки.
– Если б я так не одевалась, ни один опекун или родитель не захотел бы иметь со мной дело. Ну вспомни тот случай, когда я нанялась в гувернантки и мне ума не хватило прикрыть голову! Такое впечатление, что мужчине достаточно увидеть белокурые волосы, чтобы удариться в романтическое настроение!
– Тут ты права, – сказала Сибелла, самодовольно улыбаясь. – Я и сама это замечала.
– Ну а я понятия не… – Эннис умолкла. Ей вспомнилось, что Адаму тоже понравились ее волосы. Господи, не надо было вообще заговаривать об этом с Сибеллой, от этого только хуже – снова нахлынуло все то, из-за чего она не могла уснуть ночью.
Она подняла голову и наткнулась на удивленный взгляд Сибеллы.
– С тобой все в порядке, Эннис? Ты какая-то рассеянная сегодня. Может, из-за встречи с Адамом Эшвиком?