Совершенство техники
Шрифт:
Не техника служит экономическим законам, напротив, экономика все больше оказывается во власти растущей технизации. Мы движемся в сторону таких условий, причем кое-где они уже стали реальностью, когда технизация рабочих процессов становится важнее получаемой от нее выгоды, то есть когда технизация осуществляется даже в том случае, когда это связано с ущербом. Этот признак бедственности экономического состояния является в то же время признаком возросшего технического совершенства. Техника в целом не обладает эффектом рентабельности и не может им обладать. Она развивается за счет экономики, она усиливает экономический упадок, ведет к растратному хозяйствованию, которое проявляется тем очевиднее, чем успешнее прогрессирует стремление к техническому совершенству.
7
Хозяйственная деятельность предполагает наличие хозяина. Экономика — о чем сегодня зачастую забывают — в известном смысле представляет собой закон домовитого хозяйствования, домоустроительства и домоводства. Это — закон проживания человека в его земной обители. Эконом — глава домашней общины, который руководствуется номосом домашнего хозяйства. Поступая иначе, он разваливает хозяйство, а самой крайней формой хозяйственного развала является хищническое хозяйничанье. То, что делает с землей человек, живущий в условиях технической организации, есть не что иное, как хищничество. Поэтому что бы он ни производил, сколько бы товаров ни выбросил на рынок, создавая впечатление мнимого изобилия, в действительности он только потребляет и уничтожает используемую для хозяйствования субстанцию, в корне подрывая основы экономического устройства. Поэтому человек неизбежно должен сталкиваться с
При этом упускаются из вида простые законы, о которых мы здесь хотим напомнить. Человек, который разводит растения или животных, лишь тогда добивается успеха в своем деле, когда заботится о здоровье и благополучии своих подопечных. Для того чтобы его труд увенчался успехом, ему надо быть заботливым и рачительным хозяином, радеющим об их умножении и процветании. Человек не может сводить свои леса и пускать стада под нож, думать только о собственной односторонней выгоде и прибегать для ее достижения к насильственным методам. Между человеком и природой существует глубинная обоюдная зависимость, не исключающая доли душевного тепла и привязанности. Земля не терпит человека, который использует ее до истощения, и скоро перестает ему помогать. Это одна из тайн (mysterium) Деметры, знакомая всякому доброму крестьянину. Совершенно очевидно, что человек не имеет одностороннего права извлекать пользу из своих подопечных, он сам обязан непрестанно чем-то жертвовать. Лишь принесенные жертвы служат залогом того, что труды и дела человека способны не только причинять повреждения земле, но и служить во благо. На всякое насилие земля отвечает точно так же, как на ее месте ответил бы человек. Если я сведу лес, чтобы увеличить свою пашню, земля уродит меньше, чем прежде. Если я вырублю лес на горных склонах, то вследствие эрозии в горных породах образуется карст. Осушая болота, я запираю источник, питающий реку, и река обмелеет. Подняв степную целину, создаю пустыню. Полное уничтожение дикой природы не только губит растительность и охотничью дичь, но одновременно ухудшает условия на отвоеванных полезных площадях. Каждый знает, что в природе все тесно взаимосвязано, но никто не хочет с этим считаться. Мы забываем, что нельзя легкомысленно нарушать природные связи. Человек эпохи технической организации сделал монокультурное земледелие, широко развернувшееся в XIX и XX веках, и связанное с монокультурным земледелием повсеместное использование трактора характерной формой землепользования. Такое землепользование нарушает природное равновесие, и природа отвечает на него нашествиями вредителей и истощением почв. Homo faber {11} глубоко заблуждается, полагая, будто природа относится к насильственно навязываемым ей методам только пассивно; она отвечает на причиняемые ей разрушения и наносит обидчику удар той же силы, с какой была нанесена рана.
11
Человек-мастер, создатель орудий труда (лат.).
Поскольку в наше время ясное и отчетливое понимание этих связей стало насущной необходимостью, то приведем еще один пример, показывающий, с чем мы имеем дело. Таким примером могут служить местности с преобладанием пастбищных угодий, где в качестве основного вида домашнего скота держат коров. В этих условиях все существование отчасти подчинено естественным законам, которые управляют жизнью коровы. Человек, использующий корову, не может избежать действия этих законов, они сказываются как на его работе и мышлении, так и на обыденном распорядке его жизни, круговоротом которого отмечено все его существование до самой смерти. Корова, которую подчинил себе человек, подчиняет себе своего хозяина; с неумолимой мягкостью она ставит его в зависимость от присущей ее природе кроткой и спокойной силы жвачного животного. Хозяин должен ее лелеять и холить, он ее чистит, доит, выгоняет на пастбище и пасет, он сделался неразлучным сторожем и спутником своей скотины. Корова не может от него освободиться, но и он не может освободиться от коровы. В этом заключено некое страдание, а из страдания, возможно, возникает понимание того, что жизнь бок о бок с этим животным прожита не напрасно. Ненапрасность состоит не в том, что человек использует корову, а в том, что заботливое и любящее общение с нею делает его жизнь радостнее и красивее, плодотворнее и насыщеннее, и корова охотнее одаривает человека теми щедротами, которые он вправе требовать от нее в отплату за уход и заботу. Пользоваться добром, не вложив труда и заботы, означает совершать грабеж. При этом условии общение с коровой не только приносит человеку материальную пользу, но становится также источником всего, что есть нравственность.
Технику такое почти неведомо. Возможно, он возразит, что так же заботливо ухаживает за своей машиной, так же холит ее и лелеет, как крестьянин свою скотину. Но это возражение справедливо лишь в той степени, в какой его можно отнести и к ежедневной чистке зубов или к их лечению и покупке зубного протеза. Если совершится наметившееся превращение крестьянского хозяйства в фабричное производство, это, по-видимому, приведет к тому, что отношения между человеком и животным примут механический характер. С животными будут тогда обращаться как с машинами, которые безжалостно используются до износа. Применяемые методы искусственного осеменения и пересадки эмбрионов наглядно демонстрируют, в каком направлении развивается мир.
8
По какому же признаку отчетливее всего заметно свойственное технике стремление к совершенству? Какое явление позволяет лучше всего оценить развитие технического прогресса, начало которого трудно проследить в его первых примитивных проявлениях? Без сомнения один этап этого прогресса ознаменован переходом от техники паровых машин к электротехнике и атомной технике, другой этап — наметившимся тесным взаимодействием техники и биологии, ведущим к созданию биотехники, в рамках которой применение законов механики распространяется на живую материю. Если присмотреться к техническому рабочему процессу, то в первую очередь замечаешь ведущую роль автоматизма. Технический прогресс означает увеличение числа всевозможных автоматов. Сама фабрика превращается в автомат, когда весь рабочий процесс, конечным продуктом которого является техническое изделие, выполняется самодействующими механизмами, бесконечно повторяющими его с механическим однообразием. Рука человека уже не вмешивается в работу автоматов, рабочий становится механиком, который лишь контролирует функционирование автомата. Подобно тому как рабочий процесс, в результате которого производится технический продукт, осуществляется автоматом, продукт этой работы тоже превращается в автомат, повторяющий один и тот же механический рабочий процесс. В этой задаче заключается отличие автомата от всех иных орудий, требующих непрестанных манипуляций, производимых вручную: автомат предназначен для выполнения самостоятельной и непрерывно повторяемой механической функции. Со всех сторон нас окружает постоянно совершенствующийся автоматизм. Большая часть механических устройств на фабриках работает автоматически. В транспорте также всюду появляются автоматы в виде железных дорог, теплоходов, автомобилей и самолетов. Наши системы подачи воды, электричества и тепла работают автоматически. То же самое относится к пушкам и ружьям. Есть торговые автоматы для продажи вещей и продовольственных продуктов, автоматы радиовещания и кинематографа, общая задача которых состоит в том, чтобы повторять требуемый рабочий процесс с тем механическим однообразием, с которым граммофонная пластинка воспроизводит одну и ту же пьесу. Именно этот автоматизм придал нашей технике тот особенный характер, который отличает ее от техники всех других эпох. И только автоматизм позволил ей достичь того законченного совершенства, которое можно наблюдать в наши дни. Самостоятельное, однообразно повторяющееся функционирование представляет собой главную отличительную черту нашей техники.
Механические рабочие
Изобретение автомата относится, как это доказывают голубь Архита и андроид Птолемея Филадельфа, ко времени античности. Эти диковинные творения, а также автоматы Альберта Великого, Бэкона и Региомонтана так и остались всего лишь мудреными игрушками, не спровоцировав никаких последствий. У людей они вызывали не только восхищение, но и страх. Андроида Альберта Великого, который открывал дверь и приветствовал вошедшего (робота, на создание которого ушли десятилетия кропотливого труда), испугавшись, разбил своим посохом Фома Аквинский. Уже на заре своего развития машины вызывали интерес мыслящего человека, но этот интерес был смешан с безотчетным страхом, каким-то необъяснимым жутким предчувствием. Это ощущение заметно в высказывании Гете о развитии фабричных механизмов, в ужасе, который испытывал Гофман перед искусными автоматами, забавлявшими публику в XVIII веке, среди которых особенно выделялись флейтист, барабанщик и утка Вокансона. Люди издавна испытывали этот безотчетный страх перед часами, мельницами, колесами — то есть перед всеми неживыми орудиями и устройствами, которые могут двигаться и вертеться. Человек не успокаивается, даже разобравшись в устройстве механизма: само механическое движение вызывает его тревогу. Движущийся механизм создает иллюзию живого, и разоблаченный обман вселяет в человека тревожное чувство. Здесь мертвое вторглось в пространство живого и заняло его место. Поэтому наблюдателя охватывает чувство, связанное с представлениями о старении, холоде, смерти, с представлением о мертвом механически повторяющемся времени, отмеряемом часовым механизмом. Не случайно первым автоматом, который успешно утвердился, получив всеобщее признание, оказались часы. Животные, трактуемые в картезианской системе как автоматы, оказываются, таким образом, часовыми механизмами, движение которых подчиняется законам механики.
Обращаясь к вопросу автоматического движения, мы сталкиваемся с проблемой времени, которую нельзя обойти молчанием. Поэтому здесь будет уместно рассмотреть гносеологические определения понятия времени, оказавшие влияние на технику, а затем разобраться в том, какую роль сыграли различные методы измерения времени.
9
Для начала следует отметить, что картезианский дуализм породил непреодолимую пропасть между духом и телом и устранил старую систему influxus physici, {12} которая как связующее звено восстанавливала их единство. Вопрос о взаимодействии между res cogitans {13} и res extensa {14} у человека Декарт решал с помощью положения о непосредственном божественном вмешательстве, которое вызывает телесное движение, соответствующее духовному. Бог дает также душе представление о телесных вещах. По Декарту, commercium animi et corporis {15} невозможно без божественного вмешательства. Поскольку человеческое тело, наряду с животными, является искусственной машиной и часовым механизмом, у него гигантски увеличивается число и объем автоматических движений. Другому роду движений — духовным процессам — Декарт приписывает тот же механический характер, а в качестве посредника между духом и телом (способом, который не уточняется) выступает Бог. Такого Бога, действующего путем непосредственного вмешательства, нельзя назвать иначе как Великим Часовщиком. Ведь он искусственно регулирует свое творение, чтобы обеспечить правильный ход вещей. Ученик Декарта, основатель окказионализма Гейлинкс доказал, что это регулирование не может происходить без прямых окказиональных вмешательств. Согласно его учению, Бог неисповедимым путем достигает взаимного соответствия телесных и физических процессов, так что человек оказывается у него пассивным и беспомощным зрителем тех процессов, которые происходят с ним по воле Божией.
12
Естественное влияние (лат.)
13
Вещь мыслящая (лат.).
14
Вещь протяженная (лат.).
15
Отношение духа и тела (лат.).
Самый факт увеличения числа автоматических движений содержит в себе нечто динамическое. И мощное воздействие, оказанное картезианством на последующее развитие человеческой мысли, состоит прежде всего в пробуждении к новой жизни спавшей доселе динамики, с которой Декарт снял путы, наложенные номиналистами. Динамика как наука о силах и вызванных ими движениях становится с тех пор энергично разрабатываемой частью механики, так как она сделалась доступной для такой разработки. Ответ на вопрос о том, какое отношение к этим процессам имеет Декарт, заключен в особенностях его учения, в котором огромное место отводится неживому. Ибо res extensa означает неживую субстанцию; она поддается законченному описанию и определению, то есть механическому объяснению. И поскольку эта субстанция неживая, ею можно безбоязненно манипулировать, не обращая внимания на возможное сопротивление, которое исходит от безжизненного и неодушевленного материала. Зато rex cogitans должна претендовать на господствующую и ведущую роль во всем мировом процессе и выступать с этой претензией резко, безоговорочно, не считаясь ни с какими возражениями. Предпосылки для этого заложены в философии Декарта. Простирающаяся повсюду неживая природа — природа, превращенная в автомат, — сама напрашивается на такое вмешательство извне. В философии Декарта уже заложен план точных естественных наук — совершенно гигантский по своему охвату, продуктивности и практической полезности. Декарт сам наметил его в общих чертах. Если мы возьмем первое издание его «Discours de la Methode», {16} вышедшее в 1637 году, то под названием книги увидим следующий подзаголовок: «Pour bien conduire sa raison et chercher la v'erit'e dans les sciences». {17} Более ранняя авторская редакция названия этого труда была однако сформулирована как «Проект универсальной науки, способной поднять нашу природу на высшую ступень совершенства». В философии Декарта уже заложены основы искусственного разграничения духа и тела, органической и неорганической природы, естественных и гуманитарных наук, поскольку все они вытекают из разграничения мыслящей и протяженной субстанции. Таким образом, res cogitans может получать свое воплощение в мыслителе, исследователе, ученом и технике, для которого всегда открыт доступ в недра natura naturata, {18} выступающей под именем res extensa. Здесь перед ним открывается царство открытий и хитроумных изобретений, создаваемых в подражание природным моделям с целью подчинить себе эту природу. Здесь проницательный ум может находить себе пищу, добычу, трофеи, которые на столетия вперед обеспечат его безбедное существование.
16
«Рассуждение о методе» (фр.).
17
«Для достойного направления разума и отыскания истины в науках» (фр.).
18
Природа сотворенная — в отличие от natura naturans (природа сотворяющая) — термин Спинозы (лат.).