Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944

Армстронг Джон

Ради сохранения преимуществ партизанского движения и вместе с тем стремясь избежать его традиционных ловушек, советское руководство во время войны использовало два вида контроля, не имевшие ранее широкого применения в партизанской войне. Поскольку поддержку партизанам оказывала мощная индустриальная держава, какой являлся Советский Союз, широкое применение находили современные технические средства, такие как радио и самолеты. Не менее, а пожалуй, даже более важными были используемые режимом методы политического и общественного контроля. Центральное место в данной главе занимает рассмотрение методов, использование которых способствовало становлению организационной и управленческой структуры советского партизанского движения. Один из аспектов касается приложения проверенных советских методов к партизанскому движению; другой – того образа действий, при котором особые условия партизанской войны вызывали необходимость выработки новых методов или модификации уже имевшихся. С этих позиций изучение партизанской войны обеспечивает возможность получить более глубокое представление о функционировании советской системы в условиях оказываемого на нее давления извне.

Глава 1

Первые попытки организации партизанского движения

Довоенная советская концепция партизанской войны

Партизанская война занимала довольно серьезное место в менталитете

советского руководства в период между войнами. В учебниках и курсах военных академий Красной армии анализировались партизанские операции периода Гражданской войны, а иногда рассматривались действия партизан в другие периоды и в других странах, например действия партизан против Наполеона в России и в Испании. Научные исторические и политические журналы, в особенности связанные с историей коммунистической партии, печатали пространные статьи о красных партизанах времен Гражданской войны. В этих статьях анализировались социальные и политические предпосылки появления партизан в период Гражданской войны и подробно рассматривались как политические, так и военные аспекты этого движения [109] . Партизанские лидеры превозносились как образцы «воинственности» и преданности делу коммунизма. Хотя многие партизанские руководители времен Гражданской войны вскоре после того, как советский режим прочно утвердился, оказались забыты или подверглись чисткам в период становления единоличной диктатуры Сталина, несколько видных лидеров, таких, например, как К. Ворошилов, продолжали провозглашаться героями партизанского движения.

109

Гартхофф Р.Л. Советская военная доктрина. Гленко, Иллинойс: Фри пресс, 1953. С. 391–394.

Поэтому партизанская война являлась отнюдь не новым понятием для поколения советских граждан, – ну или по крайней мере находящихся среди них членов партии, – которому пришлось столкнуться с агрессией Германии в 1941 году. Тем не менее это поколение оказалось психологически не подготовленным вести борьбу с оккупантами в условиях подполья. В своих мемуарах Алексей Федоров, являвшийся первым секретарем Черниговского обкома партии, рассказывает, что сам термин «подполье» казался архаичным и «книжным» членам партии, утратившим всякий навык конспиративной работы за двадцать лет своего нахождения у власти [110] . Отчасти это можно объяснить тем, что региональные партийные руководители не знали о разработанных высшим руководством планах передачи полномочий на местах тайным организациям в случае оккупации противником. Когда Федоров вскоре после начала войны приехал в Киев для консультаций с Н. Хрущевым, являвшимся тогда первым секретарем Компартии Украины, он был поражен, узнав, что такие планы были давно разработаны для партийных организаций всесоюзного и республиканских уровней [111] . По всей видимости, довоенное планирование ограничивалось обобщенными схемами, выработанными центральным партийным руководством. Отсутствие детальных разработок для регионального и местного уровней может указывать на полное отсутствие дара предвидения у партийных руководителей, но более вероятно, что это являлось неизбежным следствием советской доктрины, согласно которой будущая война являлась наступательной кампанией.

110

Федоров А. Указ. соч. С. 15; см. также: Козлов И. В крымском подполье: Воспоминания. М.: Советский писатель, 1947. С. 10, 17–18.

111

Там же. С. 12–13. Ряд немецких донесений ссылается на довоенную разработку Советским Союзом обширных планов партизанских действий. Но эти донесения либо составлены весьма туманно и бездоказательно, либо основаны на сведениях, полученных на допросах слабо информированных рядовых партизан.

В открытую сигнал к организации партизанского движения был дан в радиообращении Сталина 3 июля 1941 года. В этой пространной речи, касавшейся многих аспектов войны, содержались и строки о партизанской войне: «В занятых врагом районах создавать отряды конных и пеших партизан и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны повсюду, для взрывов мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов и транспорта. В захваченных районах создать невыносимые условия для врага и всех его пособников. Преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».

В это же самое время ряд советских правительственных органов начал лихорадочные приготовления к партизанской войне. По всей вероятности, единого официального координирующего органа не существовало, но вполне вероятно, что высокопоставленные партийные работники, работники НКВД и военачальники Красной армии время от времени проводили совещания, касающиеся роли их ведомств в организации партизанского движения. О координации действий свидетельствует тот факт, что, несмотря на некоторую двусмысленность, основные приказы по формированию партизанского движения содержали общие указания по распределению обязанностей.

Территориальная организация

1. Роль партии

Одним из главных органов, имевших непосредственное отношение к организации партизанского движения в 1941 году, была сама коммунистическая партия. Центральный комитет Всесоюзной коммунистической партии руководил формированием партизанских отрядов, при этом организационная структура партизанского движения должна была копировать существующую территориальную структуру партии. Вероятно, ряд партийных чиновников занимался этим вопросом начиная с июля, но точной информации относительно этого нет. Имеются конкретные свидетельства об организации партизанского движения на уровне областей РСФСР и союзных республик [112] .

112

Поскольку в РСФСР не существовало отдельной партийной организации, области, края и автономные республики представляли собой уровень следующий сразу после Всесоюзной коммунистической партии, номинально находившейся на одном уровне с компартиями союзных республик. В 1941 году активность партизан в Карело-Финской, Молдавской и трех Прибалтийских республиках была невелика, и об их действиях почти нет сведений. В Белоруссии, судя по имеющимся материалам, областные партийные организации, которые были меньше и слабее, чем областные организации на Украине, сыграли сравнительно небольшую роль в первые месяцы войны.

В данном разделе основное внимание уделяется территориальным партийным органам, включавшим в себя упомянутые выше уровни. Наиболее важные города имели собственные партийные организации, по статусу соответствовавшие

партийным организациям сельских районов, в ряде случаев и областей. В крупных городах, разделенных на районы, существовали районные партийные организации. Городские партийные организации создавали подпольные центры; а в ряде городов либо на городском, либо на районном уровне создавались истребительные батальоны, большая часть личного состава которых впоследствии являлась основой для формирования партизанских отрядов. Основным уровнем, на котором создавались партизанские отряды в большинстве крупных городов (и тех, что были оккупированы, и таких, как, например, Ленинград, где немцев не было), являлись первичные партийные организации отдельных предприятий. Это было вполне логично, поскольку на заводе, фабрике или транспортном предприятии работало столько же членов партии, сколько их было в целом сельском районе. По всей видимости, истребительные батальоны не формировались на предприятиях, но там шло создание похожих подразделений «народного ополчения», откуда многие тоже попадали в партизаны.

Партийные организации ряда крупных предприятий, таких, например, как отделения железных дорог, находившиеся в нескольких районах и соединявшие различные города, были обычно подчинены территориальной партийной организации не ниже областного уровня. В развитии партизанского движения такие партийные организации действовали аналогично партийным организациям городских предприятий, но под руководством областного, а не городского комитета партии.

На Украине секретари Центрального комитета Н.С. Хрущев, М.А. Бурмистенко и Д.С. Коротченко руководили приготовлениями, не прибегая к помощи специально создаваемого для этой цели аппарата. Какое-то время, как отмечалось выше, эта работа велась в Киеве, куда немцы вошли лишь в сентябре 1941 года. Здесь Хрущев и его помощники сформировали специальную организацию для руководства созданием партизанских отрядов в областях Украинской ССР. В каждой области, где должно было быть партизанское движение, эта задача возлагалась на секретаря областного комитета партии (обкома) [113] . Одновременно с этим другой партийный руководитель тайно назначался на пост «подпольного секретаря» и получал приказ остаться для партийной работы, в том числе и для организации партизанского движения, после прихода немцев [114] . Во многих случаях назначаемые на эту должность не являлись видными партийными руководителями, хотя примечательно, что однажды человеком, получившим такое назначение, стал первый секретарь обкома. Этим человеком был А. Федоров, работавший, как отмечалось выше, в Черниговской области. Федоров утверждает, что получил это назначение, «вытребовав» его у Хрущева; но его послужной список «кризисного менеджера» в партийной организации Украины свидетельствует, что для этого существовали и другие причины. Ряд свидетельств позволяет предположить, что такие люди, как Федоров, имевшие тесные контакты с НКВД в процессе решения определенных дисциплинарных проблем внутри партии, считались наиболее подходящими для работы по организации партизанского движения [115] .

113

Федоров А. Указ. соч. С. 13. Список областей, в которых проходил отбор секретарей, можно найти в донесении немецкой разведки, основанном на допросах большого количества партизан. На практике не все отобранные секретари смогли выполнить поставленные перед ними задачи; на Украине к западу от Днепра и на большей части Белоруссии на уровне областей в 1941 году не удалось организовать партизанского движения.

114

Помимо партизан и упоминающихся ниже диверсионных отрядов НКВД в ряде районов существовала широкая подпольная сеть агентов партии. Ими руководили секретари подпольных партийных организаций, и помимо пропаганды такие агенты занимались саботажем и устранением неугодных.

115

По словам самого Федорова, он сражался в рядах Красной армии во время Гражданской войны, но вступил в партию лишь в 1927 году, после чего занимал ответственные посты в аппарате профсоюзов. Позднее он стал членом Комитета партийного контроля в Черниговской области, затем вторым секретарем областного комитета партии, а в 1938 году – после крупных чисток – первым секретарем. Во время войны он и его отряд были посланы восстанавливать советскую власть в Ровненской и Волынской областях, что являлось весьма нелегкой задачей из-за крайне враждебного отношения местного населения к советской власти. После войны он работал первым секретарем в нескольких областях. Как будет отмечено ниже, руководителем подполья в Крымской АССР (где организация была несколько иной) являлся секретарь обкома по кадрам, то есть человек, занимавшийся персоналом и дисциплинарными вопросами.

2. Роль НКВД

Ряд особенностей подпольных партийных организаций вызывал необходимость, чтобы их руководители могли работать в тесном контакте с НКВД. Одной из главных составных частей подполья была широкая сеть диверсионных групп. Эта сеть, которая должна была существовать на всей оккупированной территории, но особенно важной являлась в городах, создавалась территориальными отделениями НКВД обычно из своих информаторов и агентов. Непосредственный контроль осуществлялся работниками НКВД, оставляемыми для работы на оккупированной территории. По всей видимости, контакт с партийным подпольем поддерживался лишь на областном уровне. Сеть состояла из групп численностью от трех до семи человек (в том числе и женщин). Она создавалась в первую очередь для проведения диверсий и выполнения других задач по приказам советского руководства. Члены групп для маскировки тайной деятельности продолжали заниматься своим обычным делом. В целях конспирации каждому члену группы полагалось знать лишь ее командира, который, в свою очередь, знал лишь членов своей группы и единственного вышестоящего начальника.

Организационной связи между партизанским движением и сетью диверсионных отрядов не существовало, поскольку к последним предъявлялось особое требование избегать риска быть обнаруженными из-за контактов с открыто враждебными к немцам элементами, такими как партизаны. Но на практике многие члены диверсионных групп оказывались вынуждены прибегать к помощи партизанских отрядов и искать в них убежища.

Другое направление деятельности НКВД имело прямое отношение к партизанскому движению. 26 июня 1941 года Лаврентий Берия, народный комиссар внутренних дел (НКВД), отдал приказ районным отделениям НКВД формировать отряды народного ополчения, известные под названием «истребительные батальоны». В соответствии с этим приказом истребительный батальон по размерам должен был соответствовать армейской роте (100–200 человек), а его рядовой личный состав в основном должен был включать в себя людей слишком старых, слишком молодых или по иным причинам непригодных для службы в Красной армии. В то же самое время офицеры и большая часть сержантского состава являлись работниками НКВД или заслуживающими доверия членами партии. Общее руководство осуществлялось районным или межрайонным отделением НКВД, при этом Красная армия оказывала содействие, обеспечивая оружием и в отдельных случаях направляя инструкторов для подготовки.