Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944
Шрифт:
Если общей целью всей вышерассмотренной пропагандистской тематики было стремление создать видимость существования тесной связи между советским режимом, партизанами и гражданским населением или воссоздать ее путем противодействия попыткам немцев ее разрушить, то дополнением к этому являлись попытки вбить клин в отношения немцев с коренным населением. Такая пропаганда раскола включала в себя два основных элемента: разоблачение истинных целей и намерений Германии и подробное описание практики действий немцев на оккупированных территориях. Эти направления пропаганды преследовали несколько целей. Рассказы о зверствах и жестоком обращении были призваны вызвать ненависть к врагу и подвигнуть к «отмщению», а обсуждение долгосрочных целей Германии должно было вызывать подозрения и опасения, опровергать утверждения немецкой пропаганды и подчеркивать тот факт, что «третьего пути» нет. Вопрос о выборе стоял так:
Такая направленность пропаганды, по всей видимости, являлась результатом указаний свыше. Так, например, Сталинградский обком партии в августе 1942 года выпустил инструкции, в которых говорилось, что ненависть к врагу следует стимулировать путем публичного перечисления зверств немцев. Ранее, весной 1942 года, одна из партизанских газет заявляла, что противника надо «разоблачать», тем самым воспитывая в массах ненависть и призывая к восстанию.
Используемые партизанскими листовками приемы обычно представляли собой противопоставление советских достижений и героических подвигов партизан разрушительным действиям немцев, их зверствам и политике угнетения. Планами Германии, наиболее часто упоминаемыми партизанской пропагандой, являлись: 1) колонизация СССР и порабощение его народа; 2) использование природных ресурсов СССР; 3) опустошение регионов, не предназначенных для колонизации; 4) уничтожение образовательных учреждений с тем, чтобы подготовить русских к их будущей роли «немецких рабов»; 5) передача земли в пользование немецким помещикам и землевладельцам.
В качестве доказательства подобных целей одна из листовок, выпущенных Верховным командованием партизан, приводила приписываемую Гитлеру цитату: «С тем чтобы Великий германский рейх господствовал во всем мире, мы [немцы] сначала должны уничтожить все славянские народы – русских, поляков, чехов, словаков, украинцев, белорусов. Для достижения этой цели необходимо лгать, предавать и убивать» [251] . Та же листовка цитировала приказ немецкого военного командования, предписывающий в обязательном порядке расстреливать даже детей и женщин, если их обнаружат за пределами их деревень. В другой листовке, обращенной к населению Белоруссии, говорилось: «Рабочие Белоруссии, вы должны знать, что целью Гитлера является превращение Белоруссии в пустыню и «освобождение» ее восточных районов для немецких колонистов… В одной лишь Витебской области было убито 40 000 стариков, женщин и детей… борьба партизан – это борьба всего русского народа».
251
Данная цитата представляла собой искаженный и немного расширенный вариант высказывания, содержавшегося в книге Гитлера «Моя борьба» (Main Kampf), подвергшийся изменениям ради повышения эффективности партизанской пропаганды.
В еще одной листовке, выпущенной в 1942 году, зверства немцев объясняли их неудачами на фронте: «Не добившись успеха на фронте, немецкие бандиты дают выход своей ярости путем мести мирному гражданскому населению». «В деревне Холмы Смоленской области гитлеровцы схватили шесть девушек в возрасте от 15 до 17 лет. Их изнасиловали, им отрезали груди и выкололи глаза».
Случаи особой жестокости, проявленной немцами, часто использовались в качестве материала для партизанских призывов. Изредка такие примеры, даже если они и были основаны на реальных фактах, являлись сильно преувеличенными, а иногда и просто выдуманными.
Характерно, что проявлению жестокости в обращении немцев с евреями советская и партизанская пропаганда не уделяла достаточного внимания. Предположение о том, что советское руководство не знало о страданиях евреев при немецкой оккупации, следует сразу отбросить, поскольку была прекрасно налажена разведывательная работа и время от времени появлялись упоминания об этой проблеме. Вполне вероятно, что проблема антисемитизма была исключена из пропаганды с тем, чтобы не выделять какую-то одну национальную или религиозную группу как пострадавшую больше остальных (и тем самым позволяя ей рассчитывать на получение привилегий в будущем). Кроме того, учитывая стремление советской пропаганды изображать жизнь в условиях оккупации адом, вряд ли стоило подчеркивать различия в страданиях населения, давая тем самым понять, что кому-то помимо евреев жилось неплохо. Другим возможным объяснением является усиление антисемитизма на оккупированной немцами территории (и, видимо, в советском тылу) и желание
252
См.: Шварц С. М. Советские партизаны и евреи: Современное обозрение. Нью-Йорк, 1949. С. 387–400.
Другой актуальной темой, часто встречающейся в партизанской пропаганде, было широкое использование немцами принудительного труда для работы в рейхе, или так называемая программа Ostarbaiter («Восточные рабочие»). Эта программа обеспечивала рабочей силой немецкую промышленность, высвобождая людские ресурсы для военной службы. Вместе с тем эта программа лишала партизан главного источника пополнения своего личного состава; вполне логично, что люди, отправляемые на работу в Германию, были вполне пригодны физически для службы в партизанах. С другой стороны, данная программа способствовала большему притоку в партизанское движение людей, ранее не принадлежавших к числу сторонников партизан, и даже прогерманских элементов, которые присоединялись к партизанам, чтобы избежать насильственной отправки на работу в Германию.
Партизанская пропаганда, разоблачавшая эту программу немцев, в первую очередь должна была вызывать страх: страх за свою судьбу тех, кого отправляли на работу в Германию, страх за судьбу их близких, остающихся в России, и страх за свою личную безопасность, в случае если, выжив, человек окажется после войны в руках советского правосудия. Ожидавшее таких людей будущее описывалось в самых мрачных тонах: им придется голодать, их подвергнут жестокому обращению или они погибнут от рук немцев, эпидемий или под бомбами во время налетов англо-американской авиации. «Всех тех, кто едет в Германию, ждет гибель» – под таким заголовком вышла одна из листовок, обращенная к жителям Гомельской области; далее она развивала эту тему: «Не ездите в Германию, ибо там вас ждет смерть. Прячьтесь в лесах… идите к партизанам. Помогайте партизанам… Препятствуйте планам гитлеровцев по отправке людей в Германию».
Когда отправка на работу в Германию приобрела систематический характер, людям во время пребывания в рейхе приходилось носить на одежде особую эмблему. Этот факт широко, и вполне справедливо, рассматривался как попытка немцев заклеймить русских как людей второго сорта и вызывал огромное возмущение. Тем самым у партизан появлялась дополнительная возможность воспользоваться очередной «ошибкой» немцев.
Методы принуждения, использовавшиеся немцами, в полной мере свидетельствовали о нежелании людей добровольно отправляться на работу в Германию. Об обращении немцев с людьми было прекрасно известно на оккупированных территориях, благодаря сведениям, поступавшим по разным каналам. Тысячи мужчин и женщин выпрыгивали из везущих их в Германию поездов и уходили к партизанам. Те немногие, кто предпочел работу в рейхе вступлению в партизанские отряды, сталкивались с партизанскими угрозами; рукописные листовки провозглашали: «Смерть семьям, чьи сыновья и дочери позволили завербовать себя для работы на Германию!» В Брянской области «предательский» характер принудительного труда подчеркивал, например, такой лозунг партизан: «Тот, кто едет на работу в Германию, поднимает руку на свой собственный народ».
Проблему принудительного труда пропаганда также использовала для создания образа партизана как мстителя за обиженных и защитника тех, кому грозит опасность. Так, в августе 1942 года в распространяемых партизанами слухах утверждалось, что крупные разрушения в этом месяце железных дорог в Могилевской области были проведены с целью помешать доставке в Германию всех восемнадцатилетних юношей и девушек, набранных для принудительного труда (утверждение весьма спорное).
О важности, придаваемой советским руководством проблеме отправки людей на работу в Германию, свидетельствует оперативный выпуск листовок. В периоды наиболее интенсивных немецких облав, как, например, летом 1943 года, партизанская пропаганда уделяла этому вопросу значительно больше внимания, чем самым популярным темам советских побед и немецких поражений.
На более поздних этапах войны особых усилий потребовало противодействие попыткам немцев эвакуировать гражданское население на запад. Судя по интенсивности советской пропаганды в отношении этой проблемы, советское и партизанское руководство опасалось найти освобожденные от оккупантов регионы лишенными населения. В своих усилиях советская пропаганда следовала отработанной схеме, где страху противопоставлялась надежда: страх, что эвакуируемых ожидает незавидная судьба и что, согласившись на эвакуацию, они фактически становятся предателями, а это влечет за собой суровое наказание; и надежда на то, что, отказавшись от добровольной или насильственной эвакуации, они тем самым получат право на лучшую жизнь при советской власти.