Советский Фауст
Шрифт:
Интересно, догадывалась ли тогда американская контрразведка о втором командировочном задании Термена? Но сам Лев Сергеевич, по его нынешним признаниям, отнюдь не чувствовал себя виноватым перед гостеприимной Америкой. Он полюбил эту трудолюбивую страну и был уверен, что его тайная деятельность никакого вреда ей не приносила. А уж в открытой, легальной своей жизни — одна польза!..
Я не понимаю, куда смотрело ФБР и, вообще, как все это Термен мог сочетать: и концерты, и многомиллионный бизнес, и разведку, причем — судя по всему — оставаясь советским гражданином и не скрывая этого. Все свои фирмы и студии Термен создавал, как он постоянно подчеркивал, «по согласованию с советским правительством». В 30-ые годы наши власти были озабочены проблемами дипломатического признания СССР. Термен считал, что он способствовал своей деятельностью в Америке столь необходимому повышению престижа нашей страны. С гордостью Лев Сергеевич вспоминал, как перед концертом в «Метрополитен-Опера» он настоял, чтобы в афишах рядом с его фамилией был указан город Ленинград (а не Москва — в этом случае его могли принять за тривиального эмигранта). Термен выступает в концерте, организованном в нашем представительстве при торжественной
Главное, что и в личной своей жизни американский миллионер Термен оставался, вынужден был оставаться законопослушным советским гражданином. Лев Сергеевич приехал в Америку с женой — «Катюшей звали, тоже дворянка была» — кажется, сестрой своего преемника по работам в Физтехе с «дальновидением» Константинова А.П. (именно он, кстати, официально считается «пионером» советского телевидения, потому что, в отличие от терменовского электромеханического прибора, приемная трубка «иконоскоп», разработанная им в 1930 году, была уже чисто электронная, как у нынешних телевизоров).
— Жена у меня работала в медицинском учреждении, под Нью-Йорком. И мы порою не виделись по несколько дней. И вот однажды приходит ко мне один молодой человек и говорит, что он и моя жена будто бы любят друг друга. Я мог бы его просто побить, но через газеты выяснилось, что затевается какая-то неприятная провокация. Оказалось, что он американский фашист, белогвардеец, и я, посоветовавшись с нашим посольством, оформил официальный развод. А через несколько лет я женился на очень молоденькой и очень красивой негритянской танцовщице Лавинии Пул-Вильямс из своей студии. Зарегистрировал свой брак в посольстве, получил брачное свидетельство за № 1 (рис. 18).
Но их совместная счастливая жизнь продолжалась недолго, всего несколько месяцев. В 1938 году, даже не успев закрыть свои дела, закупив кое-какое нужное для родины оборудование, миллионер Термен неожиданно и незаметно, «по-английски» исчезает из Америки, уплывает, — устроившись на должность помощника капитана оказавшего в нью-йоркском порту советского парохода «Старый большевик»... Осталась за бортом «Старого большевика» Америка с ее сверкающими огнями и белозубыми улыбками, а в Америке осталась юная жена. Ее он так больше и не увидит, сохранив до конца своей жизни «свидетельство № 1». Останется студия, вся радиомузыкальная техника. Мне Термен рассказывал, что на этот неожиданный отъезд он решился, напросился именно сам, — чувствовал, мол, война приближается, нужно быть на родине. Родственники Льва Сергеевича уверены, что его просто вынудили вернуться, угрожая расправиться с родителями. А сейчас в зарубежной прессе пишут, что великого изобретателя «выкрали из Америки агенты КГБ» [42] . Так или иначе, в конце 1938 года «Старый большевик» прибыл в ленинградский порт. И Термен, уже привыкший к шумным встречам, был удивлен и подавлен отсутствием на пирсе восторженной толпы и журналистов. Пустые причалы, пустые лица людей, боящихся узнавать друг друга. Пока он «триумфовал» в Америке, родина его погрузилась в мрак сталинского средневековья [43] . Отсюда, с этого пирса начался его путь на Колыму: «круг первый», «круг последний», не разберешь начала и конца, — по известному маршруту, за которым и закрепилось нынешнее название: «крутой» [44] ...
42
Schober I. Elektronische Heulboje.
– Sud-Deutsche Zeitung, 1994, 30 juni.
43
Когда я прислал Л.Термену на сверку первую статью о нем, с фразой о «сталинских репрессиях, жертвой которых он стал при возвращении», Лев Сергеевич попросил убрать ее: Сталин, мол, ни при чем. «Он очень уважал и ценил ученых, — и уже с обычной своей детской улыбкой, — да и вообще при Сталине ученым хорошо платили...»
44
«Крутой маршрут» — название книги воспоминаний бывшей казанской партийной активистки Е.Гинзбург, матери известного писателя В.Аксенова. Стало нарицательным выражением для обозначения судьбы репрессированных при Сталине.
«Искусство будущего» в стране будущего
К этому «крутому маршруту» вела его неумолимая судьба. В нашей стране такой исход для новатора искусства в те времена был неизбежен. Не он первый, не он — последний. Лемурам «разведчики будущего» были ни к чему, им нравились парадные портреты, и чтоб похоже было...
Электронная музыка, телевидение, светомузыка, экзотическая хореография «терпситона», «телеосязание» — все, чем занимался Л. С. Термен как художник, отягощенный знаниями инженера (а инженер он был отменный, в отличие от Фауста Гете) — относится к «искусству будущего». Или, как принято говорить, — к «Gesamtkunstwerk» [45] . Еще в середине прошлого века прогнозировал его композитор Рихард Вагнер, который, кстати, по молодости лет тоже связывал революционные преобразования в искусстве с пребыванием на баррикадах из обломков мебели [46] . Наиболее
45
Дословно — «совокупное произведение искусства» (нем).
46
Концепцию искусства будущего Вагнер изложил в одноименном труде. В советское время издано в кн.: Вагнер Р. Избранные работы. — М.: Искусство,1978, с.142 — 261.
47
Из минувших времен. Посвящается И.А.Вышнеградскому. — Музыкальная Академия. 1992. № 2, с.135 — 159.
Проходит несколько лет после знаменитой революционной световой премьеры его «Прометея» в Большом театре, и Скрябин надолго зачисляется в мракобесы, в мистики — вместе с другим его современником, великим литовцем М.-К. Чюрленисом, пионером необычной «музыкальной живописи». Дело дошло до того, что, анализируя дневники, письма, наивные любительские стихи Скрябина, наиболее ретивые, дотошные музыковеды, коллеги усматривают в его мировоззрении... элементы фашизма [48] . Выручает от полного забвения, наверно, лишь то, что В.И.Ленин в свое время, с подачи народного коммисара просвещения А.В.Луначарского, упоминал имя Скрябина среди тех, кто удостоился чести быть увековеченным в декретированном им плане советской монументальной пропаганды.
48
Альшванг А.Н. Философские мотивы в творчестве Скрябина. — Советская музыка. 1935. № 7 — 8; 1936, № 1.
В иные, черные списки формалистов попали сразу А.Лентулов, В. Татлин — они продолжают жить и работать в СССР, но о «Gesamtkunstwerk», об «искусстве будущего» уже и мечтать не приходится: натюрморты, пейзажи, с робкими попытками освоения достоинств социалистического реализма... Эмигрирует Л.Сабанеев, биограф Скрябина, автор многих работ о светомузыке, пытавшийся изучать и развивать скрябинские идеи в послереволюционном Питере, в Москве. Такова же судьба великого нашего художника В.Кандинского.
Реализовать на практике свои светомузыкальные замыслы ему удается лишь в Германии, в художественной коммуне «Баухауз». В 1928 году Кандинский осуществляет музыкально-живописную постановку «Картинок с выставки» М.Мусоргского в г. Дессау, но продолжить подобные эксперименты и здесь ему не удается. В 1933 году «Баухауз» разгромлен. И в Германии тоже наступает мода на парадную живопись, тоже торжествуют лозунги: «Искусство должно быть национальным по форме и национал-социалистическим по содержанию!». Следующая эмиграция, следующий побег — во Францию... Недавно в ФРГ была выпущена видеокассета с современной реконструкцией «Картинок с выставки» двух русских гениев, Мусоргского и Кандинского. У нас эта синтетическая «сценическая композиция» так до сих пор и не исполнена...
В стране, где торжествует электрификация, где строится «новый мир», где грохочут Магнитка, Днепрогэс, нет места и таким тихим певцам «Gesamtkunstwerk», как К.Бальмонт. Златокудрый поэт был влюблен в светоносную музыку своего друга Скрябина:
Он чувствовал симфониями света Он слиться звал в один плавучий храм — Прикосновенья, звуки, фимиам И шествия, где танцы как примета.В революционном 17-м Бальмонт пишет и издает книгу «Светозвук в природе и световая симфония Скрябина». Ее переиздают повторно в 1922-м, при коммунистах... Но, не дожидаясь этого, он уже в 1920-м неотвратимо оказывается вне родины, во Франции. Там же вскоре оказывается и художник В.Баранов-Россине, изобретатель светомузыкального инструмента «оптофон». Его эксперименты потихоньку удушают. Его покровителя — Мейерхольда постоянно преследуют и затем зверски убивают в 1940-м, а сам Баранов-Россине погибает во время фашистской оккупации Франции в 1942 году. Сейчас его «оптофон» находится как реликвия «Gesamtkunstwerk» в парижском Центре искусств им. Ж.Помпиду.