Советский Союз. История власти. 1945–1991

Пихоя Рудольф Германович

Нам помогли вскрыть это дело летчики с фронта. Пришлось арестовать названных выше непосредственных виновников преступления Шахурина, Репина, Селезнева, а также члена Военного совета ВВС Шиманова...»⁸⁴

К письму была приложена сводка результатов допросов арестованных. Заметим для справедливости, что в документах нет сведений об использовании жалоб «летчиков с фронта». Все обвинительные показания были получены в результате самооговоров арестованных.

Сталин ввел в практику работы Политбюро и Секретариата систематическую информацию членов высшего политического руководства о ходе следствия. В апреле и мае 1946 г. на стол этих людей ложились сводки допросов, где перемежались сведения о «преступной деятельности» и уже арестованных, и тех политических и хозяйственных руководителей, которые еще работали, но в любой момент могли поменять

свой генеральский мундир на одежду арестанта, а рабочий кабинет — на камеру в Лефортове. Причем это напрямую касалось и тех людей, которые читали подготовленные и подписанные В. С. Абакумовым, но разосланные заведующим Особым сектором ЦК ВКП(б) А. Н. Поскребышевым «сводки о результатах допросов». В любую секунду, в любой день там могли появиться и их фамилии.

10-11 мая 1946 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела обвинения, предъявленные обвиняемым по «процессу авиаторов», записала в приговоре, что «подсудимые протаскивали на вооружение ВВС заведомо бракованные самолеты и моторы крупными партиями и по прямому сговору между собой, что приводило к большому количеству аварий и катастроф в строевых частях ВВС, гибели летчиков». Были осуждены на различные сроки заключения Шаху- рин, Репин, Новиков, Шиманов, Селезнев, Будников и Григорьян.

Охота на маршала Г. К. Жукова

Стремление найти обвинения против Жукова присутствовало в деятельности всех следователей, а поэтому необходимые показания выбивали, выпытывали у всех людей, которых затягивали жернова следствия. Однако основное значение для преследования Жукова имели показания бывшего командующего ВВС А. А. Новикова. Он сообщил, что Жуков стремился приблизить к себе ряд высших военачальников, в том числе его, Новикова, и И. А. Серова. Жукову вменялось в вину, что он «очень хитро и в осторожной форме... пытается умалить руководящую роль в войне Верховного Главнокомандования, и в то же время Жуков, не стесняясь, выпячивает свою роль в войне как полководца и даже заявляет, что все основные планы военных операций разработаны им. Так, во многих беседах, имевших место на протяжении последних полутора лет, Жуков заявлял... что операции по разгрому немцев под Ленинградом, Сталинградом и на Курской дуге разработаны по его идее и им, Жуковым, подготовлены и проведены. То же самое говорил... Жуков по разгрому немцев под Москвой»⁸⁵

Следователь вносил в протокол допроса формулировки, характеризующие отношение Жукова к Сталину,— «высокомерный тон», «Сталин неправильно поступил», «Жуков критиковал некоторые мероприятия Верховного Главнокомандующего (Сталина.— Авт.) и Советского правительства»⁸⁶.

Новиков на допросе показал, что после того, как его сняли с должности главкома ВВС, он был в кабинете у Жукова и высказал ему свои обиды, что Сталин неправильно поступил, сняв его с работы и начав аресты людей из ВВС. «Жуков поддержал мои высказывания и сказал: "Надо же на кого-то свалить" Больше того, Жуков мне говорил: "Смотри, никто за тебя и слова не промолвил, да и как замолвить, когда такое решение принято Сталиным". Хотя Жуков прямо и не говорил, но из разговора я понял, что он не согласен с решением правительства о снятии меня с должности командующего ВВС».

Новиков рассказал Жукову о своей последней встрече со Сталиным, когда тот объявил о его увольнении с должности командующего. Свидетелем этого разговора был Маленков. «Маленкову было хорошо известно о всех недочетах в приемке на вооружение ВВС бракованной материальной части от Наркомата авиационной промышленности. Когда я об этом поделился с Жуковым, то он ответил мне, что "теперь уже тебя никто не поддержит, все как в рот воды набрали"»⁸⁷

На основании показаний Новикова и ряда других генералов, арестованных по «делу авиаторов», а также на основании «чекистских мероприятий» СМЕРШа и наследовавшего "ему МГБ Сталин вместе с двумя своими помощниками — маршалами Булганиным и Василевским подготовил Приказ министра Вооруженных Сил СССР от 9 июня 1946 г. с грифом «Совершенно секретно», оскорбительный и унизительный для Г. К. Жукова⁸⁸

«Маршал Жуков,— сообщалось в нем,— утеряв всякую скромность и будучи увлечен чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая себе при этом в разговорах с подчиненными разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая и те операции, к которым он не имел никакого отношения». Его обвинили в том, что «к плану ликвидации сталинградской группы немецких войск и проведению этого плана, которые приписывает себе маршал Жуков, не имел отношения. ...Было установлено дальше, что маршал Жуков

не имел также отношения к плану ликвидации крымской группы немецких войск, равно как и к проведению этого плана, хотя он и приписывает их себе в разговорах с подчиненными. Было установлено, далее, что ликвидация корсунь-шевченковской группы немецких войск была спланирована и проведена не маршалом Жуковым, как он заявлял об этом (выделен текст, вписанный И. В. Сталиным), а маршалом Коневым. ...Было, наконец, установлено, что, признавая заслуги маршала Жукова при взятии Берлина, нельзя умалчивать (выделен текст, вычеркнутый И. В. Сталиным) отрицать, как это делает маршал Жуков (выделен текст, вписанный И. В. Сталиным), что без удара с юга войск маршала Конева и удара с севера войск маршала Рокоссовского Берлин не был бы окружен и взят в тот срок, в какой он взят». Жукову ставили в вину то, что вокруг него собираются «провалившиеся и отстраненные от работы начальники», что он противопоставляет себя правительству и Верховному Главнокомандованию.

Военный совет 1 июня 1946 г. внес предложение освободить маршала Жукова от должностей главнокомандующего Сухопутными войсками, Главноначальст- вующего Советской военной администрации в Германии и заместителя министра Вооруженных Сил СССР. Совет Министров СССР уже 3 июня 1946 г. утвердил эти предложения. Жуков был назначен командующим Одесским военным округом. Понятно, что в этой обстановке ему запретили воспользоваться приглашением президента США Трумэна посетить Америку под предлогом его «занятости

од

в связи с полученным новым назначением»

Начались аресты генералов, связанных по службе с Жуковым или пользовавшихся его покровительством. В первых числах января 1947 г. были аресто^ны: В. Н. Гордов, Герой Советского Союза, генерал-полковник, бывший командующий войсками Приволжского военного округа; его заместитель Г. И. Кулик, маршал, разжалованный в 1942 г. за сдачу Керчи до звания . ^нерал-майора, и Ф. Т. Рыбальченко, генерал-майор, начальник штаба того же округа. Основой обвинения стали разговоры, подслушанные на квартирах Гордова и Кулика, оборудованных техническими средствами МГБ.

Главными обвиняемыми стали генералы Г. И. Кулик и В. Н. Гордов. За каждым из них стояла своя история. Особое внимание именно к Кулику объяснялось не только его высокими военными званиями (впрочем, прошлыми), но и тем, что он имел несчастье попасть под подозрение Сталина и руководимых им карательных органов еще до Великой Отечественной войны. Сталиным было дано приказание тайно похитить жену маршала Кулика, которую он, Сталин, подозревал в шпионаже. По словам заместителя Берии В. Н. Меркулова, жену маршала — Ку- лик-Симонич — схватили на улице в мае 1940 г., доставили в сухановскую тюрьму, допрашивали полтора месяца, «но Кулик никаких показаний о шпионаже не дала... Через некоторое время Берия сказал... что Кулик нужно расстрелять, так как она должна исчезнуть бесследно, а после этого объявить за ней розыск. При этом Берия сослался на указание, полученное им от И. В. Сталина. Никаких судебных решений по ее делу не было»⁹⁰ Мужу, заявившему об исчезновении своей жены, было заявлено, что будет объявлен всесоюзный розыск — он и продолжался с 8 мая 1940 до января 1952 г., даже спустя полтора года после расстрела самого Г. И. Кулика.

Второй раз смертельная угроза над начальником Артиллерийского управления Красной Армии маршалом Куликом нависла в первые месяцы войны, и не от противника, а от НКГБ. Генерал-лейтенант М. М. Каюков, первый заместитель начальника Артиллерийского управления, арестованный в начале войны, под пытками оговорил своего начальника, заявив, что в антисоветскую организацию его привлек маршал Кулик. Вскоре он отказался от своих показаний, заявив: «Заговорщиком никогда не был, и в антисоветскую организацию меня никто не вовлекал»⁹¹ Каюкова расстреляли, но Кулика на этот раз оставили. Кулик был сурово наказан за неудачи на фронте в 1942 г., разжалован до генерал-майора, лишен всех наград. Маршал Жуков пытался в 1944 г. заступиться за опального бывшего маршала Кулика. Жуков рассказывал в своем окружении, что осенью 1944 г. он обращался с ходатайством к Сталину о награждении Кулика орденом Суворова. Когда Сталин отказал в этом, то Жуков просил его разрешить вернуть Кулику ордена и медали, которых его лишили вместе с разжалованием. Однако Сталин отказал Жукову и в этой просьбе. «И в этом случае Жуков высказал мне (показания бывшего главкома ВВС А. А. Новикова.— Авт.) свою обиду на это, что его, мол, не поддержали и что Сталин неправильно поступил, не согласившись с его мнением»⁹'