Советско-германские договоры 1939-1941 годов: трагедия тайных сделок
Шрифт:
Нам представляется, что как бы ни политизировались события почти шестидесятилетней давности – в ту или иную сторону - от существовавших реальностей, беспристрастных исторических оценок политики, проводимой не советским правительством, не народом, а сталинцами, никуда не уйти. С ними, хочешь того или нет, а надо иметь дело и спустя многие десятилетия. Например, как можно не замечать такой молотовский выверт: «Идеологию гитлеризма, как и всякую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, – это дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война «за уничтожение гитлеризма», прикрываясь фальшивым флагом борьбы за демократию» («Правда», 20 июня 1988 года). Эти слова произносились наркомом в то время, когда Гитлер провозглашал: «Все что я делаю,
Вглядываясь с дистанции более полувековой давности в советско-германские договоры августа-сентября 1939 года и зная последовавшие за ними события, используя критерии сегодняшнего дня, можно расставить некоторые плюсы и минусы, суть которых сводится к следующему:
До сих пор среди многих историков и политологов бытует мнение, что Советский Союз выиграл очень ценное время для подготовки к отражению германской агрессии. Но даже если с этим согласиться, то следует помнить, что выигрыш этот был использован не лучшим образом из-за замедленных темпов развития промышленности и серьезных сбоев в сельском хозяйстве. Это не могло не сказаться на росте военного потенциала СССР
– Советскому Союзу удалось отодвинуть на несколько сот километров рубежи своих западных границ, что в стратегическом плане имело положительное значение. Однако, бездумное разрушение мощных оборонительных укреплений на бывшей советско-польской границе сыграло свою отрицательную роль в начале фашистской агрессии против СССР.
– Заключение советско-германского договора о ненападении сказалось на отношениях между Берлином и Токио. Тем самым, антикоминтерновский пакт несколько был поколеблен. Однако эта деформация не была устранена в полной мере до конца войны, что сказалось на существовании агрессивных планов Японии по отношению к СССР.
– Западные государства вынуждены были считаться с Советским Союзом как политическим и военным фактором: СССР перестал быть объектом чужой политики, доказал, что способен проводить в мировых делах собственный курс. Но этот курс во всем сохранял сталинский «привкус».
– Можно с известными оговорками согласиться и с тезисом о том, что договор сыграл свою роль в углублении раскола капиталистического мира на два враждующих лагеря, что не позволило ему консолидироваться против СССР. Однако и симпатий каких-либо Советский Союз не приобрел. Внезапный для советских людей и мирового сообщества крутой поворот советской страны от непримиримой борьбы с фашизмом к сотрудничеству с гитлеровской Германией имел куда больше отрицательных, нежели положительных последствий.
– Прежде всего, в нравственном отношении подписанный договор являлся глубоко аморальным, поскольку попирал основные ценности, нормы и принципы общечеловеческой морали, в том числе подрывал классовую солидарность трудящихся, интернационализм, гуманизм, демократизм, чувства собственного достоинства других стран и народов. Иудейская сделка с нацистской Германией явилась логическим продолжением тех отступлений от принципов нравственности и морали, которые были свойственны авторитарной диктатуре во внутренней политике.
Разумеется, вряд ли сегодня стоит удивляться политическому цинизму и вопиющей безнравственности действий, если мнение огромной партии, государственных органов, волеизъявление народов являлись для Сталина не просто не принимаемой в расчет бытовой мелочью, а чем-то вообще не существующим. Когда войска вермахта 1 сентября вторглись в Польшу, то Англия и Франция, оставаясь верными принятым ранее гарантиям, 3 сентября объявили войну фашистской Германии, сталинское же руководство не только поспешило объявить о своем нейтралитете (который, однако, вскоре был нарушен), но и воспрепятствовало оказанию военной помощи сражающейся Польше: 8 сентября польский посол был приглашен к Молотову и официально уведомлен, что транзит военных грузов через территорию СССР в Польшу запрещен.
– Следующим несомненно аморальным шагом явился 22 сентября (о чем речь шла выше) совместный парад гитлеровских и советских войск в Бресте, который принимали фашистский генерал Г. Гудериан и советский комбриг С. Кривошеин.
– Автор уверен, что одним из преступных последствий советско-германских договоров (официальных и секретных) конца 1939 – первой половины 1940 годов явился санкционированный ЦК ВКП(б) 5 марта 1940 года расстрел около 22 тысяч интернированных польских офицеров, полицейских, жандармов и госслужащих Польши: 4 421 человек в Катыньском лесу (Смоленская область), 3 820 человек в Старобельском лесу близ Харькова, 6 311 человек в Осташковском лесу (Калининская
– В высшей степени аморальным являлось также решение Сталина о выдаче нацистским палачам свыше трехсот коммунистов и беспартийных антифашистов, бежавших в СССР после прихода Гитлера к власти.
– Апогеем же аморальности, по нашему мнению, явилось заключение договора о дружбе (!) и границах между СССР и нацистской Германией. Этот «договор с сатаной» (Л. Троцкий) был подписан в то время, когда соседняя Польша была растоптана сапогами немецких солдат, раскромсана в соответствии с советско-германскими секретными договоренностями: «При этой ревизии!!! Россия и Германия установили границы, существовавшие до войны» (Гитлер). Сталина нисколько не смущало, что он стал участником этой «ревизии». Более того, в ответе Гитлеру в связи с его поздравлением по случаю 60-летия «вождя народов», Сталин без обиняков заявлял, что «германо-советская дружба скреплена совместно пролитой кровью» («Правда», И августа 1989 года). Эту мысль, как известно, подчеркивал также и Молотов, заявляя, что «Польша развалилась благодаря совместному удару вермахта и Красной Армии».
– Договор не только не успокоил, но, даже наоборот, дезориентировал советских людей, притупил их бдительность.
– «Большая политическая стратегия» отрицательно сказалась на Вооруженных Силах, среднем и низшем политическом руководстве государства. «Брак по расчету» явился одной из причин продолжения массовых репрессий в стране, в том числе и в командном составе Красной Армии. Патологическая подозрительность Сталина передавалась его окружению и шла по стране страшными катками. «Вождь» выдумывал все новых и новых «врагов», «шпионов», которых необходимо было «чистить», «искоренять», «выкорчевывать». Достаточно сказать, что после подписания пакта и до нападения фашистской Германии на СССР репрессиям в армии было подвергнуто 12,5 тысяч человек. Свыше 300 высоких военачальников перед самой войной томилось в застенках Лубянки и были расстреляны осенью 1941 года. Помимо командармов первого ранга были арестованы и впоследствии расстреляны командующий военно-воздушными силами Герой Советского Союза П.В. Рычагов, главный инспектор авиации дважды Герой Советского Союза Я.В. Смушкевич, инспектор политуправления Вооруженных Сил Герой Советского Союза Е.М. Штерн, а также крупные военачальники Я,И, Алкснис, П.А. Брянских, С.Е. Грибов, Я.П. Гайлин и другие. Многие ведущие ученые и конструкторы военной техники были также заточены в бериевские гулаги и концлагеря. В результате к началу войны 75% командиров и 70% политработников находились на своих должностях менее одного года, только 7% командного состава имели высшее военное образование , 37% не окончили даже средних военных училищ «Очищение» армии от «врагов народа» означало го, что основной костяк армии – офицерский корпус – не обладал должным опытом командования подразделениями, частями, соединениями Это стало одной из причин неудач Красной Армии в начале фашистской агрессии. До 1941 года только в сухопутных войсках не хватало по штатам 66 900 командиров.
Некомплект в летном составе военно-воздушных сил составлял 32,3%.
За полтора месяца до начала агрессии военный атташе германского посольства полковник Кребс докладывал в Берлин: «Русский офицерский корпус ослаблен не только количественно, но и качественно. Он производит худшее впечатление, чем в 1933 году. России понадобятся годы, чтобы достичь его прежнего уровня».
– После подписания беспринципного договора существенной деформации подверглась советская военная доктрина. Одобренные Сталиным концептуальные «Положения об основах стратегического развертывания на Западе и Востоке на 1940-1941 годы» исходили с перспективы войны на два фронта. Притом фактически исключалась возможность прорыва крупных сил противника на большую глубину. Стало правилом считать, что основные военные действия будут развертываться на чужой территории, победы будут достигаться быстро и малой кровью: «На удар противника ответим тройным ударом». Своеобразным гимном в войсках стала бойкая песенка: «Если завтра война, если завтра в поход, – мы к походу сегодня готовы». Стратегические оборонительные операции «Положения» не предусматривали. Из-за того, что армию готовили воевать на чужой территории более половины военных запасов – оружия, боеприпасов, техники, горючего, амуниции – было складировано вблизи границы и стало солидной добычей противника: за первую неделю войны 25 тысяч вагонов (40% всех запасов) боеприпасов, 50% запасов горючего и столько же продовольствия оказалось трофеями врага.