Советское государство и кочевники. История, политика, население. 1917—1991

Синицын Федор Леонидович

Цель массового переселения в Казахстан состояла «в получении добавочной посевной площади» и «поставке рабочей силы» для сельского хозяйства и промышленности⁴⁸⁰.

Конечно, власти старались подчеркивать отличие «царской колонизации» от советской. Один из руководителей Всесоюзного переселенческого комитета Н.Д. Ефремов на заседании Президиума Госплана ЗСФСР 24 сентября 1927 г. докладывал, что «переселенческое дело… строится теперь не по тем принципам, по которым оно было построено в царское время», и «ставит главной своей задачей освоение тех малонаселенных и недо[на Целенных районов Союза ССР, которые имеют огромное хозяйственное

или политическое значение». Он подчеркнул, что теперь «вопрос о разгрузке перенаселенных районов играет… второстепенную роль»⁴⁸¹. (Тогда как до революции это было одной из главных целей колонизации.)

Тем не менее в принятом 18 января 1928 г. постановлении ЦИК и СНК СССР целями переселения были установлены и «прочное хозяйственное освоение необжитых и малообжитых территорий», и «разгрузка перенаселенных районов». Таким образом, произошел фактический возврат к целям дореволюционной политики переселения.

Однако власти продолжали подчеркивать отличие от дореволюционной политики – советское переселение «отнюдь не должно вести… к земельному утеснению местного населения»⁴⁸². Действительно, в программе переселения предполагалось сначала провести землеустройство местного населения. Г.Н. Черданцев отмечал, что советская «колонизация преследует цели не угнетения местного населения, а наоборот, подъема его на высшую степень производственных навыков»⁴⁸³.

Однако в 1928 г. в этой политике произошел перелом. В апреле этого года в Казахстане была отменена очередность наделения землей по национальному признаку и срокам прибытия в регион⁴⁸⁴ (то есть когда в первую очередь землеустройство проводилось для коренного населения). Территория Казахстана была открыта для переселения.

Противники колонизации «кочевых» регионов или те, кто выступал за ее ограничение, были подвергнуты критике. Так, планы правительства Бурятии по переселению бурят из Монголии и Иркутского региона были оценены как «вряд ли успешные», и поэтому было указано, что все равно «придется открыть переселение» в Бурятию⁴⁸⁵.

В течение первой пятилетки (1928–1932 гг.) планировалось переселить в Казахстан 500 тысяч человек (более 90–95 тыс. хозяйств). Общий размах грядущего переселения определялся в 1,2–1,5 млн человек (300 тыс. хозяйств). Для размещения будущих переселенцев требовались значительные земельные площади, занятые кочевниками. Они должны были высвободиться в результате их оседания (планировалось, что размеры «освобожденной» для переселенцев земли будут достигать 60–70 млн га)⁴⁸⁶. Тем не менее составленный в 1928 г. план оседания пока что не был увязан с процессом коллективизации и предусматривал только жилищное строительство⁴⁸⁷.

Еще один аспект программы «уплотнения» кочевникам напрямую не угрожал – он был связан с устройством возвратившихся кочевников-эмигрантов. Они даже получили определенные льготы от государства. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 8 января 1926 г. реэмигранты, возвратившиеся в Казахстан, были освобождены на пять лет с момента возвращения от уплаты единого сельскохозяйственного налога. 8 октября 1926 г. действие этого постановления было распространено на Киргизию. (Интересно, что поощрительные меры были разработаны и для иностранцев – сельскохозяйственных трудовых мигрантов, прибывавших в СССР.)

Третья тревожная для кочевой цивилизации тенденция была связана с развернутой государством борьбой с традиционным

родовым укладом жизни кочевников. Власти в основном придерживались марксистской точки зрения – о том, что для кочевых обществ был характерен феодальный строй (или «патриархальный феодализм»).

Завотделом печати Казахского крайкома ВКП(б) Г.С. Тогжанов, выражая мнение властей, подчеркивал, что у казахов – феодализм и классовое общество⁴⁸⁸, что «не может быть никакого “родового коммунизма” там, где существует частная собственность, где имеются баи и беднота, эксплуататоры и эксплуатируемые»⁴⁸⁹. В Туркмении также говорили о наличии эксплуатации и классового противостояния среди кочевников. Например, объясняли, что «бедняцкое скотоводческое население к аульным советам относится выжидательно, а в худшем случае – безразлично», потому что в эти советы выдвигаются баи и другие «эксплуататоры», Т.Р. Рыскулов (будущий жесткий оппонент Ф.И. Голощекина в период голода в Казахстане 1930–1933 гг.) считал, что киргизские манапы – это «феодально-помещичий элемент»⁴⁹⁰.

Наличие феодализма, а не родового строя выдвигалось как основание для ликвидации существующих у кочевников общественных отношений. П. Погорельский и В. Батраков подчеркивали, что в 1920–1921 гг. киргизский аул «вырвался из-под опеки русского кулака-колонизатора и попал в плен своей национал-шовинистической верхушке». Кочевников требовалось «выручить» из этого «плена»⁴⁹¹, вывести из-под байского влияния⁴⁹². В «кочевых» регионах власти намерились осуществить тот же процесс, что и в «оседлых», где были ликвидированы помещики как класс⁴⁹³.

Этот вопрос был особенно актуален для Казахстана как самого большого «кочевого» региона. В 1926 г. его новый руководитель Ф.И. Голощекин провозгласил начало программы под названием «Малый Октябрь», целью которой было разжигание классовой борьбы среди титульной нации региона. (8 марта того же года ЦИК Казахстана признал фактический провал советизации кочевого аула и сохранение господства баев и аткаминеров.) Власти начали борьбу с родовой верхушкой кочевых обществ. Летом и осенью того же года прошли чистки аульных советов и союза «Кошчи» не только от баев и аткаминеров, но и от их ставленников из числа бедноты⁴⁹⁴.

«Хитрым ходом» властей была идея заместить родовых активистов (аткаминеров) советскими. Идея о «советских аткаминерах» была высказана Ф.И. Голощекиным в 1926 г. В какой-то мере она была реализована на практике, и к 1929 г. количество советских уполномоченных и активистов в сельской местности Казахстана намного превысило количество баев и их помощников⁴⁹⁵.

С целью лишения баев их привилегий в землепользовании в 1926–1927 гг. в Казахстане был осуществлен передел пахотных и сенокосных угодий. Это было первым шагом по подрыву экономического положения родовой верхушки казахского общества.

В мае 1928 г. в ЦК ВКП(б) был заслушан отчетный доклад Казахского крайкома. Руководство партии одобрило курс на советизацию аула и ликвидацию политического и экономического влияния баев. 28 августа того же года ЦИК и СНК Казахстана издали декрет «О конфискации байских хозяйств». Он был дополнен постановлением от 13 сентября 1928 г. «Об уголовной ответственности за противодействие конфискации и выселению крупнейшего и полуфеодального байства», развязавшим руки карательным органам⁴⁹⁶.