Советы пана Куки
Шрифт:
— Он прав, — поддержал его Лотар, — ты уедешь в страну, где самая яркая мечта жизни — купить «мерседес». Ниже пасть невозможно. Поверь мне, все-таки я из Штуттгарта. Конечно, у нас тоже кое-что смыслят в воровстве и в коррупции. Не отрицаю. И все же такие люди, как фрау Симачек или доктор Хефтль, должны рождаться в первую очередь там. А здесь даже богатые кончают жизнь самоубийством. Западный мир, конечно, болен, зато вполне предсказуем.
— Если забыть о вполне здоровой, но
— Ну это в прошлом. Бернштейн ведь хочет, чтобы ты работал у него до конца дней. И кто знает — может статься, когда он протянет ноги, ты унаследуешь лавку…
— И всю жизнь буду продавать игрушки?
— Я хочу только сказать, что здесь у тебя есть возможность стать совершенно другим человеком.
— Вы правда хотите, чтобы я стал другим человеком?
— Да никто этого не говорил!
— Я должен вернуться. Не могу вам объяснить, просто должен и все. Кроме того, обещал родителям.
Болек и Лотар переглянулись.
— Мы догадывались, что ты будешь упрямиться, — сказал Лотар, — поэтому заготовили кое-что, чтобы твой обратный путь стал потруднее.
Он взял в руки полиэтиленовый пакет, стоявший все это время под столом, вытащил маленькую фарфоровую лошадку и поставил ее рядом с моей тарелкой:
— Настоящий мейсенский фарфор, — сказал он.
Я взял лошадку и не без удивления повертел в руках.
— Я не фанат фарфора, но все равно спасибо. Хорошенькая лошадка.
— Это не просто лошадка. Это Липиццанер.
Тут я увидел ее другими глазами.
— Ну, теперь кое-что прояснилось. Очень может быть, что вскоре в «Кроненцайтунг» вы прочтете о том, как в Варшаве «один турист, только что вернувшийся из Вены, убил бывшего шахматиста».
— Это еще не все, — сказал Лотар и вытащил из пакета большую стеклянную банку, похожую на банку с джемом: на боку у нее красовалась яркая этикетка, — кто с тунцом к нам придет, уедет с икрой.
Он поставил банку рядом с Липиццанером.
— Два килограмма белужьей икры. Было непросто. Повсюду камеры. Когда съешь, сделай из нее аквариум. Мне бы хотелось, чтобы ты, вернувшись домой, купил золотую рыбку и назвал ее Лотаром. Сделаешь это для меня?
— Конечно, — сказал я растроганно, рассматривая банку с икрой. Похожую банку, только гораздо меньших размеров, я сам стащил когда-то в магазине «Билла».
— Спасибо вам за все, — патетически начал я, — но ведь я еще не умер и в ближайшее время не собираюсь. Давайте лучше сделаем то, что делают в такие моменты настоящие мужчины. Подойдем к окну.
Я потащил их за собой. Встал посредине. Справа от меня был Лотар, слева — Болек. Мы смотрели в окно.
— Что вы видите? — спросил я.
— Вопрос кажется мне знакомым, — сказал Лотар.
Я повторил:
— И все-таки, что вы видите?
— Вижу множество улиц, до которых скоро доберется мой отбойный молоток, — сказал Болек.
— Я по-прежнему вижу озеро и множество рыбаков-идиотов.
— А еще? — спросил я.
— Кучу крыш, явно нуждающихся в ремонте. А если я немного поднапрягусь, то увижу внизу симпатичную венку, которую вскорости подцеплю, — сказал Болек.
— Что за спектакль, Вальди? — спросил Лотар. — Мы пытаемся удержать тебя от самой большой ошибки в жизни, а ты устраиваешь какую-то странную игру во «что вы там видите». К чему?
Сделав вид, что не расслышал, я продолжал:
— Просто я хочу рассказать вам, что вижу я. Давно уже я вижу совсем не то, что увидел, когда только приехал сюда. Не вижу ни Запада с большой буквы, ни Рая, который так сильно манил меня прежде. Я вижу город, где выкопал бассейн, оказавшийся вовсе и не бассейном, город, где я пережил больше, чем за всю предшествующую жизнь. Вижу парк: где-то там под кустом дремлет утка, — я указал пальцем в темноту, — она направлялась как раз туда, когда скрылась за серой крышей. Благодаря вам она пережила самое яркое приключение за всю свою утиную жизнь и после этого стала совсем другой уткой. Но теперь медленно наступает время возвращения.
Болек и Лотар не проронили ни слова.
Потом Лотар закашлялся:
— Сегодня был длинный день. Лично я иду спать. Не забывай кормить золотую рыбку, если заведешь ее. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Лотар вышел из кухни и скрылся в комнате.
— Я тоже иду спать, — сказал Болек. — Да, у меня тоже есть для тебя кое-какая мелочь, — он вытащил из сумки скомканную записку и подал мне. На бумажке были нацарапаны несколько цифр. — Позвони до отъезда по этому телефону, — сказал он, — тебе сегодня звонили и просили передать этот номер.
— Кто?
— Позвони, и узнаешь. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Болек вслед за Лотаром скрылся в комнате.
Я вернулся кокну. Передо мной простирались тысячи городских крыш. Около полуночи, когда я собрался ложиться, мне вдруг пришло в голову, что я кое о чем забыл. А ведь собирался непременно сделать это, пока не произошла дурацкая история с жестянкой.
Я внимательно вгляделся в цифры на Болековой бумажке и ощутил облегчение. Я понял, чей это номер.