Совместное расследование

Босуэлл Барбара

— Нина испытывала очень сильное чувство вины из-за нашей связи, — тихо сказал Ричард, — ведь я уже был женат, когда встретил твою мать, Коннор…

— Но это не было одной из тех мимолетных легкомысленных связей, — прервал его Ноллер со своей обычной уверенностью и энтузиазмом. — Коннор, я был с твоим отцом в тот день, когда он встретил твою мать. Ричард порезал руку в клубе, и необходимо было наложить швы. Я отвез его в госпиталь. Твоя мать дежурила в отделении «Скорой помощи». Они только посмотрели друг на друга и… Ты

знаешь эти старые кинофильмы, где, когда пара встречается, раздается залп и фейерверк? Так и было, Коннор, я клянусь. Они не могли бороться с этим, они безумно влюбились друг в друга.

— Понимаю, — сухо сказал Коннор. Он был совершенно спокоен, в отличие от Кортни.

— Залп, фейерверк, — повторила она, поднимая глаза к небу. — Одна из тех неподвластных нам вещей, так?

— Именно так, но это не оправдывало моего поведения, — печально сказал Ричард Тримэйн. — Я поступил нечестно — и расплачиваюсь до сих пор. Я принес горе Нине и в конце концов потерял и ее и сына.

Его неподдельное горе тронуло Кортни. Она ожидала всего чего угодно, только не раскаяния.

— Ричард, не казни себя! — воскликнул Ноллер. — Позволь мне все объяснить этим молодым людям. Твой брак счастливым назвать было никак нельзя. Твоя жена не понимала тебя.

Кортни нахмурилась. Может, Ричард Тримэйн и не соответствовал расхожим представлениям о рационализме, но Уилсон Ноллер прекрасно в них вписывался. Или это был тщательно срежиссированный спектакль, разыгрываемый по непонятным ей причинам?

Она искоса взглянула на Коннора и обнаружила, что он следит за ней. Он отошел от отца и встал рядом с ней.

— Почему бы тебе не отнести ребенка наверх и не положить в кроватку? — тихо проговорил он. — И сама приляг.

Он нежно обвел пальцем синяки под ее глазами.

— Ты устала. — И еще тише:

— Ты почти не спала ночью.

Кортни вздрогнула. Несправедливо напоминать ей о прошлой ночи, когда она с таким трудом пытается разгадать козни Ноллера и Тримэйна.

Коннор улыбнулся ленивой чувственной улыбкой, обещающей… долгие медленные ласки, которыми они наслаждались утром.

— Я скоро присоединюсь к тебе, — пообещал он, с улыбкой наблюдая, как нежный румянец заливает ее щеки.

Но хоть страсть и затуманила мозг, способность здраво мыслить у нее не исчезла.

— Ты просто хочешь, чтобы я ушла и ты мог поговорить с… ним, — она угрюмо взглянула на Ричарда Тримэйна. Он спокойно встретил ее взгляд.

Кортни поняла, что боится его. Тримэйн — богатый, могущественный человек со связями, у него масса влиятельных друзей. И один из них — Уилсон Ноллер, беспринципный торговец детьми, которого она и Коннор собирались разоблачить. То, что Ноллер так прекрасно отнесся к ним, почему-то еще больше внушало недоверие к Ричарду Тримэйну.

— Иди, малышка. — Коннор решительно обнял ее, вывел из комнаты и быстро чмокнул в макушку. — И перестань

волноваться. Разве я не обещал тебе, что все будет хорошо?

Она хотела еще раз настоять на том, чтобы остаться, но синие глаза Сары вдруг распахнулись и личико ее сморщилось, словно она вот-вот расплачется.

— О, похоже, она хочет есть, — заметил Коннор, пробегая пальцем по детской щечке. Сара повернула голову, ища соску, и, не найдя ее, заревела.

Кортни повернулась к лестнице. У нее теперь не было выбора. Она должна была уйти и заняться ребенком. Но она успела расслышать слова Ричарда Тримэйна:

— Коннор, я знаю, что ты юрист, и хочу предложить тебе твое законное место в «Тримэйн инкорпорейтед»…

Кортни в панике бросилась вверх по лестнице. Он думает, что Коннор — юрист! Потому что так она сказала Уилсону Ноллеру.

Заботы о Саре немного отвлекли Кортни, но каждый раз, как она вспоминала, в какое жуткое положение они попали, ее охватывала сильнейшая тревога. К тому времени, как Сара, посапывая, лежала в кроватке, Кортни уже достаточно успокоилась, чтобы осознать, что ей необходима помощь, и она набрала номер вашингтонского офиса «Взгляда изнутри».

Кирэн Кауфман совсем не обрадовался, услышав ее голос.

— У меня еще не «закончены три очерка, а номер пора подписывать в печать, — пролаял он. — И кроме того, моя личная жизнь полетела ко всем чертям. Что вам нужно?

Кортни сглотнула. Разговор будет нелегким.

— У Коннора амнезия, — выпалила она, совершенно не зная, с чего начать. Кауфман громко расхохотался.

— Вы насмотрелись мыльных опер, детка? А что еще творится в Тенистых Водопадах? Может, у вас появился злобный близнец, сваливающий на вас все разрушения в городе?

— Это серьезно! — воскликнула она. — Коннор думает, что он юрист и…

— Он действительно юрист, — оборвал ее Кирэн. — А если вы думаете, что у него амнезия, то вы простофиля. Он явно дурачит вас… может, чтобы заманить в постель? Сработало?

Кортни была слишком взволнованна, чтобы реагировать на оскорбление. Так Коннор действительно юрист? И она снова вспомнила то, что он сказал ей тогда в машине: «А если я закончил университет… и получил лицензию на юридическую практику?»

Вместо того чтобы поверить, она решила, что он дразнит ее, и ответила насмешкой.

Кауфман прервал молчание:

— Что-нибудь еще? Или вы не кладете трубку, чтобы понапрасну тратить мое время?

— Если Коннор юрист, так почему он не работает по специальности? Почему он работает этим…

— Я никогда его не спрашивал, почему он делает то, что делает, — нетерпеливо прервал Кауфман. — Я был одним из лучших в своем выпуске факультета журналистики Колумбийского университета. Почему я не работаю в «Нью-Йорк тайме»? Иногда жизнь складывается не так, как планируешь.