Совместный исход. 1973
Шрифт:
Зачем он, собственно, добивался целый месяц встречи со мной? Выживают его с директорства Института истории. Рыбаков, академик-секретарь исторического отделения, уже предложил ему отставку (мол, мне архиологией надо заниматься, да книгу писать, а тут постоянно из-за вас — Волобуева - скандалы, да склоки). Видно, это с Трапезниковым согласовано. Пашка хотел узнать у меня, согласовано ли с секретарями ЦК.
Я говорил с Б.Н. сегодня. Он ничего не знает. Впрочем, это не значит, что не знает Демичев. Б.Н. отпарировал мне: «А зачем Волобуеву уходить?» Подумал я про себя: так помоги, если не
Б.Н.'у и польстило и напугало (аж покраснел) о ходячей по Москве концепции - почему Трапезников и Голиков едят Волобуева. Концепция такая: Иноземцев, Арбатов, Тимофеев, Волобуев — все эти директора институтов сателлиты Пономарева. Но первые трое хорошо «прикрыты». А Волобуев — нет. К тому же он занимается сюжетами, по которым его легче бить - историей советского общества, т.е. монополией Трапезникова. Разъярился Б.Н. Вы, говорит, скажите Волобуеву, чтоб он не болтал об этом.
17 декабря 73 г.
Главное мучение этих дней — подготовка доклада Б.Н. на совещании секретарей соцстран по внешнеполитической пропаганде. Еще в Серебряном бору сделали первый вариант - с попыткой (очень, конечно, робкой) сформулировать специфику этой нашей внешней пропаганды применительно к разрядке. Вариант был брезгливо отвергнут. Б.Н. надиктовал какие-то лохмотья — обракадабра слов, из которых, однако, проистекало главное: природа империализма не изменилась и надо его долбать идеологически по-прежнему. Преодолевая собственное внутреннее сопротивление и пытаясь все же протащить идею нового этапа в пропаганде, вымучивали с Вебером и Пыннсовым новый текст. Теперь он ему нравится. Но... ив этом бессмысленность, кафкианство всей затеи. Он мне говорит сегодня:
– Я слышал, хотят размножить мой доклад. Это значит его собираются раздавать участникам совещания?
Вероятно. Вы же знаете, что всегда так бывало.
– Нет, нет, Анатолий Сергеевич! Ладно, если китайцам попадет в руки, а если империалистам! Получается,-что мы здесь собираем своих друзей и науськиваем их: мол, разрядка разрядкой, а надо по-прежнему громить Америку и вообще Запад... Нет, нет. Давать текст только особо доверенным людям.
... твою мать! Для чего же ты, политик, собираешь такое совещание, если боишься, что узнают на Западе, что ты призываешь к борьбе против него, несмотря на всякое там мирное сосуществование и проч. Не доказываешь ли ты этим лишний раз, что доклад этот нужен лично тебе только для того, чтобы перед Сусловым- Демичевым-Трапезниковым и всеми, кто за ними, показать себя сверхартодоксом революционной идеологии?!
И вместе с тем опасаешься, как бы доклад твой не получил реального резонанса в сфере политики (а так и будет, если он дойдет до Запада), и тогда тебя огреют по шее Брежнев, Громыко и другие реальные политики. Вот и вся высокая философия, ради которой затрачено столько нервов, изобретательности и времени, что становится тошно жить на свете.
А между тем, 10-11 декабря прошел Пленум ЦК. Подведены итоги 73 и обсужден план на 74 год.
Я был на первом дне Пленума. Тогда выступал Брежнев. Ощущение у меня какое-то неопределенно- тяжелое. С одной стороны, нутром чувствуешь — выдюжим. А с другой - гложит бесперспективность
Год был вроде бы удачным - вместо 5,8 % прироста 7,8 %. Но может быть именно поэтому труднее мирится с положением. План не выполнен по энергетике, металлу, химии, легкой промышленности и т.д. На 74 год намечен предельно напряженный план, иначе горит пятилетка: за три ее года прирост 44 млрд. рублей из 103 млрд., запланированных на всю пятилетку. Значит, за оставшиеся два года надо дать 59 млрд. рублей.
Брежнев «по-сталински» поставил вопрос: либо мы должны к народу и сказать — извините, мол, не получается, либо мобилизовать все силы, кровь из носу, но добиться выполнения плана. Большевики всегда избирали второй путь.
Видимо, действительно другого пути нет. Первый вариант — это крах, а замены режиму нет, и нет условий для эффективной замены без страшнейшей национальной катастрофы.
Но второй, большевистский путь — это путь штурмовщины. Но, в изменившихся у нас социальных условий этот метод психологически отторгается народом. Сам Брежнев сказал Арбатову: «Все успехи этого года были за счет политических средств (использование студентов, армии, горожан на уборке). Налаженного действующего автоматически механизма у нас нет и опять будем нажимать на соцсоревнование, награды, ордена и т.п.»
А ситуация вот какая:
Байбаков, составляя перспективный план на 15 лет из заявок министерств и ведомств, подсчитал, что если мы примем проект на такой основе, реальный доход населения будет расти на 2% в год. Это меньше, чем ежегодно в предыдущие 15 лет.
60-70 млн. тонн металла у нас во время переработки идет в отходы.
По тоннажу металлообрабатывающих станков мы производим столько же, сколько США, Япония и ФРГ вместе взятые, а по числу, сделанных из этого металла станков и по их производительности, далеко отстаем от каждой из них.
Финляндия вывозит древесины в 10 раз меньше, чем мы, а выручает валюты по этой статье экспорта в два раза больше. Это потому, что от нас она уходит в необработанном элементарно виде.
Договорились с ФРГ построить им на компенсационной основе газопровод, но во время не сделали и нам предъявили иск в 55 тысяч долларов за каждый просроченный день.
На складах скопилось на 2 млрд. рублей неходовых товаров, т.е. таких, от которых отвернулся покупатель. Это почти равно сумме капиталовложений во всю легкую промышленность на остаток пятилетки.
Проект на строительство КАМАЗа был оценен в 1млрд.700 млн. рублей. Теперь выяснилось, что потребуется еще 2,5 млрд., а потом, может быть , и больше. И это при плановом хозяйстве, когда все централизовано в одних руках.
В 1955 году задумали строить в городе Салават завод полированного стекла. Проект был готов к 1962 году. Но в 1961 году англичане предложили нам лицензию на завод с иной, огневой методологией. В 1965 году мы купили у них лицензию, по которой работают уже три завода и дают великолепное стекло. Между тем, салаватский завод продолжал строиться. В 1872 году был закончен, но выяснилось, что установленное оборудование стекло не полирует, а ломает. Все оно было пущено на переплавку. А ответственность за все это до сих пор установить не удалось.