Совок 9
Шрифт:
— Меня Алексей Константинович послал! — первой не выдержала Тонечка и снова многозначительно умолкла.
— Ну послал и послал, бывает! — посочувствовал я девушке, — Не ты первая, не ты последняя! — взялся я успокаивать её нехитрыми штампами начинающего психотерапевта, — Ты, главное, не грусти! А то сиськи не будут расти! — как-то сама собой вырвалась из памяти пошлость двадцать первого столетия.
Тонечка, не ожидавшая подобного пассажа, обеспокоенно обеими пригоршнями мацнула свои титьки. Которые, надо сказать, были у неё примерно третьего номера или малость поменьше.
Быстро
— Ты чего сюда припёрлась? — не желая слушать гнусные поношения и инсинуации в свой адрес, поинтересовался я, — Если для того, чтобы безосновательно оскорблять меня, то встала и вышла вон отсюда! — ленинским указующим жестом ткнул я ей в дверь.
Антонина запнулась и умолкла. С минуту она пыталась меня загипнотизировать своими злыми глазищами, но и в этом она не преуспела. Я продолжал смотреть на неё, демонстрируя её своё полное пренебрежение.
— Меня Данилин прислал, чтобы я тебе сообщила насчет вечерней оперативки! — переломив свою гордыню, сдалась она. — Можешь, начиная с сегодняшнего дня, всю следующую неделю на оперативки не ходить! — выпалила Антонина, даже из её уст, дико звучавшую крамолу.
Сказать, что я удивился, это значит, не сказать ничего. У меня даже закралось сомнение, не пьяна ли девушка! Не хлебнула ли она красного? Или же она пытается мне таким образом отомстить за моё стойкое нежелание связать себя с ней узами брака?
— Ты, душа моя, говори, да не заговаривайся! — приглядываясь повнимательней к волнам эмоций, блуждающим по лицу Тонечки, высказался я, — Как это не ходить на оперативки?! Подставить меня хочешь?
— Да ну тебя! — грациозно поднявшись из-за стола, направилась на выход, зазывно покачивая бёдрами Антонина. — Нужен ты мне очень, чтобы тебя подставлять! — фыркнула она, не оборачиваясь.
Провокаторша ушла, а я погрузился в раздумья. Мадемуазель Тонечка еще та интриганка, но она не настолько беспредельная авантюристка, чтобы гадить вот так, влобовую. С другой стороны, кто может понять загадочную женскую душу? Особенно, если она считает, что её обидели? И, если так совпало, что на её женском календаре в этот момент не самые позитивные дни.
Короче, когда подошло время, я закрыл в сейф бумажки и добросовестно поплёлся по коридору, чтобы предстать пред ясные очи начальника следствия.
Когда я заходил последним в кабинет товарища майора, то заметил, как перекосилось его лицо. Произошло это именно в ту секунду, когда он меня увидел.
— Антонина! — всё с тем же непростым выражением на лице, заорал Данилин в еще не закрытую мною дверь. — Зайди!
Я шагнул в сторону своего стула, а вместо меня из-за двери материализовалась Тонечка. По тому, как она переминается с ноги на ногу и ёрзает лицом, было заметно, что чувствует она себя крайне неуютно.
— Ты передала Сергею Егоровичу то, что я сказал? — огибая меня взглядом, злобно вопросил майор свою посыльную.
— Передала! — быстро закивала
— В чём дело, Сергей Егорович? — через силу встретился со мной взглядом мой начальник. — Можете быть свободным! До конца следующей недели я вас освобождаю от посещений оперативных совещаний! — с большим облегчением отвернулся от меня в сторону окна Данилин, после того, как произнёс последние слова.
Я обвёл глазами притихших сослуживцев в надежде увидеть на их лицах хотя бы малую часть интересующей меня информации. Но тщетно! Почти все коллеги, за исключением трёх-четырёх, так же, как и майор, предпочли отвернуться или опустить глаза. Скорее всего, они и сами терялись в догадках.
— Есть, быть свободным, товарищ майор! — отреагировал я, не перебарщивая с подобострастием. Дабы в воспалённый разум начальника не закралась мыслишка, что я таким образом над ним глумлюсь.
После чего, уже не глядя на коллег, обошел Антонину и быстро покинул следственную Голгофу Октябрьского РОВД.
Теперь я, как мне представляется, понимал, что происходит с моим руководством. Не так уж незаметна причинно-следственная связь между сегодняшними посещениями дергачевских чертогов. Моим и данилинским визитами. Да и хрен с ним, главное, из этого нервического водевиля можно и нужно выжать максимум бонусов и преференций.
Взяв из сейфа кое-какие бумажки, я покинул здание Октябрьского РОВД. Проверился на всякий случай. Для чего зайдя в аптеку на углу, пришлось там почти десять минут поизучать ценники на витринах. После чего, загрузившись в никитинскую шестёрку, выдвинулся в сторону его гаража.
Машину на этот раз я оставил не в соседнем дворе, а в том, который через дорогу. После чего, перейдя проспект, начал неторопливое движение по «улитке», с каждым витком сокращая радиус до гаража «колбасника».
Обнаружить что-либо подозрительное, мне не удалось. Оно и понятно. Если здесь работает профессионалы из «седьмого цеха», то обнаружить их шансов у меня немного. Тем более, не имея на теле даже «щекотильника», реагирующего на УКВ-переговоры топтунов.
Однако, еще не вечер и до назначенного времени почти два часа. Значит еще какое-то время будем бить ноги. Вот только сначала нужно ненадолго заглянуть в никитинский гараж. Я давно уже усвоил, что самые удачные и эффектные экспромты получаются после тщательнейших расчетов и множества пошаговых их репетиций.
В гараже я задержался не более, чем на двадцать минут. Судя по так и стоявшим на верстаке золото-валютным запасам, второго комплекта ключей у Никитина действительно не было. Тщательным образом заперев калитку в воротине на оба замка, я быстро покинул место будущей встречи. Изменить которое, до двадцати ноль-ноль уже не получится.
Целый час я наматывал круги, запахнувшись в серую фланелевую хламиду пенсионерского стиля, которую специально приобрёл по пути сюда от райотдела. Почти восемь рублей убытков, но зато это чудо советского легпрома, вкупе с лоховской кепкой и слабо-диоптрийными очками, делали меня другим. Кем угодно, но не лейтенантом Корнеевым.