Современная французская новелла

Саган Франсуаза

Однажды, когда пошел второй месяц пятого года, ему показалось, что это наконец случилось. Они как раз проезжали опасный участок, когда от внезапного толчка на него упал пассажир и поезд резко остановился. В то же мгновение в вагоне замигал свет. Не теряя ни секунды, он оттолкнул мешавшего ему пассажира и выхватил молоток. Стекло разлетелось вдребезги, он прыгнул на пути. Остановка была пустяковая, поезд тут же тронулся, и он остался один в тускло освещенном тоннеле. Стараясь держаться стены, он добрался пешком до ближайшей станции. Там его забрали в участок. Он был привлечен к судебной ответственности за хулиганство. Почему он носит с собой молоток? Проступок был явно преднамеренным. Он

ссылался на состояние аффекта, но ничего не помогло: его приговорили к крупному штрафу. Пришлось купить новый молоток взамен конфискованного, и все началось сначала.

Каждый день по четыре раза он ездил в метро, постоянно ожидая неминуемой, неотвратимой катастрофы. По вечерам, возвращаясь со службы, он подолгу сидел на станции, которая, по его соображениям, должна была подвергнуться затоплению. Он был терпелив, он надеялся.

Порой его охватывали сомнения. Тогда он укреплял в себе веру чтением газет. Где-то в Иране произошло землетрясение, и целый город превращен в развалины. В другом месте прорвало огромную плотину, и хлынувшая в долину вода произвела страшные опустошения. В Испании завалило в шахте двести человек. В Париже рухнул недостроенный дом, а другой дом внезапно провалился в катакомбы. Где-то еще гигантский оползень угрожает целому району. Итак, всюду, медленно, но верно земля делает свое дело — она предает человека. Значит, его надежды не беспочвенны. Все было по-прежнему спокойно, но, проезжая мимо, он замечал на стенках тоннеля, то здесь, то там, трещину или пятнышко. Цемент тоже делал свое дело: незаметно трескался, покрывался плесенью, пропитывался влагой, покрывался зловещими язвами. Все это рухнет разом, надо только подождать. Он запасся терпением.

На седьмой год, не в силах примириться с мыслью, что катастрофа может произойти без него и он не увидит ее даже издали, он оставил службу. И целиком посвятил себя ожиданию.

Каждое утро он спускался в метро вместе с первыми пассажирами и оставался там до тех пор, пока последний поезд не уходил в депо. Его зрение и слух находились в постоянном напряжении, он готов был уловить малейший сигнал, отмечал для себя самые незначительные изменения, и все ждал, курсируя взад и вперед под прогнившими сводами.

Он стал свидетелем многих несчастных случаев: видел, как поезда сходили с рельсов, видел лобовые столкновения, аварии в электросети; видел самоубийц, раздавленных пьяниц, преждевременные роды. Но все это оставляло его безучастным, он не позволял себе отвлекаться. Однажды на его глазах слепой попал под поезд; он вполне мог его спасти, но даже руки не протянул, ибо в тот момент его гораздо больше занимал глухой рокот, происхождение которого он тщетно пытался определить. Однако и на этот раз его надежды были обмануты: слепой при падении издал пронзительный крик, который разбудил храпевшего на другом конце платформы человека. После этого он стал еще внимательнее, чтобы избежать лишних разочарований.

Несколько лет он вообще не видел солнечного света. Утром он заставал лишь первые проблески зари, да и то только летом. Он сделался бледным, жизнь под землей подорвала его здоровье. Но даже больной и изможденный, он оставался на своем посту. Приближался великий день. Ни за что на свете он не согласился бы его пропустить.

Служащие метрополитена — машинисты, контролеры, дежурные по станциям — давно уже знали его в лицо и здоровались с ним; все привыкли к этому маньяку, у которого, казалось, не было в жизни большей радости, чем наблюдать за проходящими поездами и кататься взад и вперед между двумя станциями. Он ни разу не удостоил ответом их приветствия. Он уже много лет не раскрывал рта, и его презрение распространялось на всех служащих этого преступного предприятия —

равно как и на тех, кто пользовался его услугами. В мыслях он уже давно похоронил их всех под обломками станции, затопленной водой, той самой водой, с которой он намеревался вступить в единоборство. Силы его таяли с каждым днем, он это знал, зато убежденность росла. В нужную минуту он будет на высоте взятой на себя миссии: он должен во что бы то ни стало спастись и поведать миру о случившемся.

Если же, паче чаяния, ему суждено сложить здесь голову, то имя его в списках жертв будет взывать к небесной справедливости, ибо в конце концов кто как не он давным-давно поставил в известность управление метрополитена!

Двенадцать лет прошло к тому времени, когда неожиданно для всех рухнул тоннель под Сеной. Это была катастрофа гигантского масштаба. Два битком набитых состава, шедших навстречу друг другу, оказались под водой, и считалось, что все пассажиры погибли. В мгновение ока река устремилась в тоннели, смывая все на своем пути, затопляя ближайшие станции, увлекая за собой несчастных, которые стояли на платформах, и загоняя в переходы и на эскалаторы тех, кто еще не успел выйти на перрон.

В довершение всего началась паника. Оставшихся в живых обуяло безумие, они бежали, словно стая мокрых собак, воя от ужаса и будоража весь город. Другие, потеряв родственника или друга, бросались в воду, чтобы спасти их, и тоже погибали. Во всех вестибюлях метро царила полная тьма. Потерявшие голову люди метались в поисках выхода, звали на помощь, цеплялись друг за друга. На всех линиях поезда стояли без тока, на метр в воде, сотрясаясь от несущихся из вагонов истерических воплей. Пожарники разрывались на части, не зная, за что хвататься. У входов полиция с трудом сдерживала толпы любопытных.

Минут через пять после того, как внезапный водоворот поглотил баржу возле моста Сюлли (впоследствии обломки ее были обнаружены на станции «Пон-Мари»), три машинистки, возвращаясь домой с работы и проходя над вентиляционной решеткой, услышали, как у них под ногами кто-то зовет на помощь. Решив, что это просто шутник, который забрался туда, чтобы полюбоваться на их ножки, они прыснули и прибавили шагу.

Спустя некоторое время криками заинтересовались школьники и остановились над решеткой послушать. Чтобы показать, что они не вчера родились на свет и их на мякине не проведешь, они наперебой отпускали шуточки, одна другой мрачнее. Один из них даже бросил в щель несколько су.

Много народу прошло мимо, вовсе ничего не услышав. Новость об ужасной катастрофе в метро уже разнеслась по всему Парижу. Вой сирен, крики беспорядочно мечущихся людей, гул голосов, громко обсуждавших происшествие, заглушали настойчивый зов уцелевшей жертвы, замурованной под тротуаром.

До сих пор все шло гладко, как он и рассчитывал. Он успел вовремя разбить стекло и выпрыгнуть в воду, где мощное течение сразу же подхватило его. В нужный момент он сумел ухватиться за кабель и пролезть в вентиляционный канал, который он давным-давно взял на заметку. Он торжествовал и уже обдумывал подробный отчет для прессы, который он сделает, когда его отсюда вытащат.

Правда, он не предполагал, что вода будет такая холодная. Темнота тоже оказалась для него неожиданностью. Но в остальном все было так хорошо продумано, что он мог бы проделать все необходимые движения с закрытыми глазами. Он висел в колодце, продрогший, но такой счастливый, каким не был никогда в жизни. За решеткой, над его головой, небо постепенно бледнело. Его удивляло, что никто не спешит к нему на помощь. Разве не был он истинным героем дня? Он упорно кричал всякий раз, когда над решеткой мелькала тень. Увы, все было напрасно.