Современная канадская повесть
Шрифт:
— Мать честная, что это с тобой?
Андре замер у открытой дверцы.
— Так… ничего.
— Ничего, говоришь!
— Угу.
— Тебе куда?
— Мне?..
— Мы в Эдмонтон.
— В Эдмонтон? Идет.
Какого черта я это сказал? Сроду не бывал в больших городах. Кто его знает, как там…
— Ну что, садишься?
— Я? Да, сажусь.
В последующие часа два Андре то и дело косился на спидометр. Всю дорогу стрелка колебалась около отметины восемьдесят пять миль в час. Мимо пролетали фермы, поселки, мохнатые лесополосы.
— Ну вот, Тони, и Эдмонтон. Как раз к ужину домой поспеешь.
Как — Эдмонтон? Эти три высокие башни и есть Эдмонтон? Дым какой-то — туман, что ли?
Андре одновременно и обрадовался и огорчился. Но машина постепенно все замедляла и замедляла ход. По обеим сторонам улицы потянулись неровными рядами низенькие магазинчики и конторы. Вот слева открылось огромное приземистое серое здание. Вокруг на специально выделенной стоянке — машины, столько машин сразу Андре в жизни не видал. ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР СЕВЕРНОЙ ОКРАИНЫ.
Обалдеть!
Оторвав взгляд от этой диковины, Андре посмотрел по сторонам и с бьющимся сердцем убедился, что попал в большой город.
Сколько машин! Откуда столько? А вот городской автобус. Отец Пепэн говорил, проехать стоит два цента… Дома какие!.. Да тут и заблудиться недолго.
Внезапно Андре охватила паника.
Господи, здания-то какие высокие! Прямо под облака.
Он отсчитал двадцать три этажа башни «Кэнэдиен ньюс», и в это время водитель спросил, где Андре собирается выходить.
— Все равно! — вырвалось у Андре.
Машина нырнула в туннель и вынырнула прямо посреди уличного рева в самом центре города.
Водитель подрулил к краю тротуара у магазина фирмы «Итон».
— Ближе к центру, пожалуй, не подъехать, — сказал он.
Андре выбрался из машины и захлопнул за собой дверцу.
IX
Было пять часов вечера. Никогда еще Андре не видал разом столько людей и столько машин. Гвалт стоял несусветный. Прямо на Андре налетел патлатый, босоногий хиппи в голубых джинсах — обернувшись, он выкрикивал на ходу что-то через плечо своей подружке. Налетев на Андре, хиппи тотчас же поднял, вытянув, указательный и средний пальцы и произнес:
— Привет, мужик! Мир!
Шарахнувшись от хиппи, Андре угодил прямо на старуху, нагруженную сумками.
— Осторожней! — рявкнула она.
Андре попятился к огромной застекленной витрине магазина, втиснувшись между двумя простенькими, но нарядно одетыми девушками. Одна посмотрела на Андре, тут же обменялась взглядом с подругой, та скорчила гримасу. Они отступили, отошли подальше от Андре. Первая сказала что-то другой, обе смерили его недобрыми взглядами, после чего повернулись к нему спинами.
От усталости у Андре тряслись колени, есть хотелось так, что в ушах звенело.
Какого дьявола меня сюда понесло? Куда теперь идти? Кого спрашивать? Не знаю даже, как
Бочком, мимо витрины, он пробрался до угла магазина и остановился, внимательно изучая светофоры.
Так: машины едут на зеленый свет, а останавливаются на красный. Положим, это каждый дурак разберет, а вот зачем надо ждать, пока тот, в белом, махнет рукой, и почему все останавливаются, когда он поднимает руку в красной перчатке? Почему у машин красные огни зажигаются? Ничего не понимаю. Но не торчать же здесь до бесконечности! Вот они, деньги, в кармане; пойду-ка — может, найду где поесть.
Андре слился с толпой, переходившей через Сто вторую улицу, и благополучно перебрался на противоположную сторону. Двинулся по западной стороне Сто первой улицы, то и дело задирая голову кверху и пялясь на непонятные гроздья реклам, пока не углядел надпись: «Король Эдуард. Бар. Гриль».
Гриль? Значит, можно поесть.
Он ступил на прорезиненный коврик у входа и протянул было вперед руку толкнуть дверь, но та сама скользнула внутрь, не дожидаясь его прикосновения.
— Что за черт!
— Вы идете? — Двое мужчин делового вида, оба в костюмах с иголочки, чуть не наскочив сзади, окинули его взглядом, нетерпеливо топчась на месте.
Андре прошел вперед, уступив дорогу шедшим сзади, и очутился в вестибюле гостиницы, застеленном красными коврами и отделанном ореховыми панелями. Андре впервые оказался среди такой роскоши. Где-то в глубинах мягкого, неяркого света щебетала канарейка. Голоса возникали приглушенно, а бешеный шум машин словно канул куда-то под землю. Один из мужчин, шедших следом, с удивлением уставился на растерявшегося Андре, затем двинулся дальше.
На кушетке у стены сидел какой-то старик, опустив руки на набалдашник палки, зажатой между колен, рядом с кушеткой стояла пальма в кадке; такие пальмы Андре видел только в кино.
— Я думал, здесь поесть можно, — пробормотал Андре, подходя к старику. — Там написано…
— Ну да, здесь есть кафе, но… — Старик протянул руку, взял из пепельницы окурок сигары, поднес спичку и затянулся, разглядывая Андре сквозь дым. — Что, сынок, первый раз в большом городе? Понятно. Значит, так… Я бы на твоем месте вышел бы, прошел три-четыре квартала вон в ту сторону, — старик ткнул пальцем в сторону окна, — там есть кафе. Дешевле, чем здесь, да и место тебе попривычней покажется.
— Правда? — Андре огляделся еще раз. — Ах да, спасибо вам.
Он повернулся и направился к той самой двери, через которую вошел; как раз в это время две дамы, треща как сороки, подошли со стороны улицы и ступили на прорезиненный коврик у входа. Дверь распахнулась, чуть не ударив Андре по носу.
— Читать не умеешь? — бросила одна из дам. — Это вход.
Стушевавшись, Андре выскользнул через другую дверь.
Тьфу ты! Что такое: машины все куда-то делись. Можно и без светофора улицу перейти.